Просветленные видят в темноте. Как превратить поражение в победу - страница 21
На такое заявление я не нашелся, что возразить.
– Пора вставать, время к полудню, – добавил монах, и тут ожил мой сотовый.
Вообще-то обычно он трезвонит с утра до ночи, но вот вчера ни разу не напомнил о себе.
– Да, – сказал я, поднеся трубку к уху.
– Э… привет… – голос Виктора, продавца из магазина, что на Сукхумвите, звучал необычайно мрачно. – Тут такое дело… Вот только что… они пришли… с битами, побили все… витрины…
– Что-о-о?! – я ощутил, что покрываюсь инеем изнутри. – Давай еще раз.
Я слушал и ощущал дежавю – подобное имело шансы произойти в России в девяностых, когда братва разного рода показывала власть над мелким бизнесом, громила киоски и магазины.
Но никак не в спокойном Таиланде!
Тайцы или заезжие камбоджийцы могут ограбить пьяного в стельку фаранга, тюкнув его по затылку в темном переулке, но чтобы кто-то из них отважился на такое… Нет, этого не могло быть!
– Проклятье, – выдавил я, опуская руку с телефоном, и только тут вспомнил про брата Пона. – Я должен ехать… разбираться… Почему они это сделали со мной? Почему?
Понимал, что готов начать жаловаться, что горло перехватывает от гнева и бессилия, но ничего в этот момент сделать с собой не мог – слишком неожиданно все произошло и чересчур сильными оказались эмоции.
– Никто ни с кем ничего не делает, – сказал брат Пон. – Просто не в состоянии. Другие существа не имеют возможности проникнуть в твой кокон восприятия и произвести там какие-либо изменения.
Я слышал его хорошо, разбирал каждое слово, но вот смысла обнаружить в них не мог, как ни старался.
– Только ты сам, твои прежние деяния и нынешнее состояние сознания определяют события, с тобой происходящие, – монах наверняка видел, что со мной творится, и тем не менее продолжал говорить. – Обвинять в случившемся других – все равно что сетовать на деревья за то, что они, качаясь, создают ветер.
– Да… да… – отстраненно пробормотал я, поднимаясь. – Мне нужно ехать… Немедленно… Вы со мной?
– Нет, – брат Пон тоже вскочил. – Ты найдешь меня на пляже.
Я посмотрел на него удивленно:
– На каком пляже?
– А за «Паттайя Парком», – сообщил монах.
В другой момент я бы поинтересовался, что он там забыл, но сейчас мне было не до этого. Я лишь тупо кивнул, подхватил рюкзак и, приглаживая растрепавшиеся волосы, заторопился к двери.