Просветленные видят в темноте. Как превратить поражение в победу - страница 32
Выслушав эту историю, я только хмыкнул, а брат Пон тут же поведал мне вторую.
В ней Просветленный был вождем стада обезьян, проживавших в диких горах, на огромном баньяновом дереве, чья вершина упиралась в небо, а одна из ветвей склонялась над рекой.
– Только не позволяйте плодоносить этой ветке! – смешно прогундосил брат Пон, изображая речь предводителя приматов. – Если она принесет плоды, то не есть нам более сочных и сладких плодов с других ветвей!
Естественно, макаки не уследили, фрукт упал в реку, и его притащило туда, где купался некий царь со своими женами, и от этого у обезьян и их вождя случились крупные неприятности.
– Ну вот, – сказал монах, закончив историю и оценивающе поглядев на меня. – Теперь хоть на человека похож.
– Толку-то! Что делать с вымогателями, где достать деньги? В полицию нельзя… Иначе там могут узнать про Чена Одноглазого и будут рады взять за задницу мерзкого фаранга.
Брат Пон рассмеялся, а я посмотрел на него с укором, а потом не выдержал, тоже заулыбался.
– Поехали, – велел он. – Я знаю, куда тебе надо.
Для начала мы заехали в небольшой ресторанчик, где, к моему удивлению, обнаружился вай-фай. Тут я вспомнил о работе, поспешно вытащил из рюкзака ноутбук и принялся отвечать на письма и обрабатывать заказы, а их за последние три дня насыпалось достаточно.
Интернет-магазин разгромить тоже можно, но это вряд ли под силу тайским бандюкам…
Следующим пунктом нашего назначения стал магазинчик одежды на Секонд-роад, не понтовое заведение с индусом на входе, куда туристов заманивают фразой «Прывет, друг» и вытянутой для рукопожатия ладонью, а обычная лавка, где шмотки навалены кипами на полках, стоят копейки, а найти там можно все что угодно.
Тут я стал обладателем рубахи цвета хаки, тяжелых ботинок, пятнистых штанов и толстого ремня.
– Переодевайся, – приказал брат Пон, когда мы со всем этим богатством удалились в подсобку.
Я переоблачился, ежась от прикосновений грубой ткани к коже.
Закончив эту операцию, обнаружил, что монах приволок табурет, а в руке держит хорошо знакомую мне бритву – старинную, опасную, с ржавыми пятнами на острейшем лезвии.
– Нет, – сказал я.
– Да, – возразил он. – Да, я сейчас не лысый, но ведь мы говорили на эту тему?