– Подайте в суд на ветер в небе, молодые люди! У вас будет больше шансов выиграть дело, потому что ветрами на Пи управляют синоптики. Входами и выходами на Пи невозможно управлять. Вас сто юристов может признать правыми, но это ничего не изменит.
Ризи был полностью согласен с Сэммом. Клюшкин и сам понимал, что суд – это не выход, поэтому к словам Сэмма отнесся с пониманием.
Диди.На уровне Пи существуют суды, однако они имеют мало общего с судами в нашем понимании этого слова. Там это скорее организации, с помощью которых можно выяснить подробности спорных вопросов и найти выход из запутанной ситуации. Это ближе к психологической помощи. В судах на Пи можно также воспользоваться услугами аналитиков, программистов и т. д.
Вторая идея Дюшки – вытянуть карту и самому принять участие игре – также провалилась. Как только угадывался шут, дальнейший прием игроков не производился. К провалу второй идеи Дюшка отнесся болезненнее. Он хотел так: если погибать, так уж всем вместе.
– Клюшка, это всего лишь игра, – неуклюже попытался успокоить его Ризи, накладывая себе рагу из крабовых усиков. – Просто игра.
– Со смертельным исходом, – уточнил Клюшкин.
Элина невозмутимо и изысканно отправляла в рот кусочки обжаренных в пряном масле фруктов.
– Дюшка, в каждой игре свои правила, – поддержала она Риза. – Это звучит очень патетически – «со смертельным исходом». Но что это значит на самом деле? Вот, например, этот фруктовый шашлык ты с удовольствием ешь, так? А ведь это самый настоящий смертельный исход для бананов, ананасов и прочих персиков! Вспомни, на той Земле, откуда я родом, жевать такое средь бела дня – ужасное преступление против всяких норм. Ты относись к вопросам жизни и смерти философски…
«Чертова пластилиновая кукла! Как прав был Дима! – Дюшка на мгновение возненавидел эту изящную миловидную девушку, которая с умным видом несла такую чушь. Ему захотелось схватить ее за плечи, встряхнуть как следует, или плеснуть ей в лицо воды из бокала, или просто заорать, вывалить из себя все, что давно хотелось вывалить. – Пластилиновая кукла и бесчувственный мутант!»
Под столом, под кремовой, в большую клетку скатертью правая Дюшкина рука с силой, до синяка, сжала левую руку: «Зачем Ния это сделала?! За-че-е-е-ем???»
Орать можно и внутри себя, не только вслух. Остановить бурю в сердце было очень сложно. Дюшка никак не мог справиться с этим. Обида на Ниоко и ненависть к Элине превратились в обиду и ненависть к самому себе, не способному мыслить хладнокровно.