Вот огромная птица, раскинув крылья, парит в пространстве. Клюв у птицы острый, голова довольно большая. Но лапы и когти на лапах маленькие. Вот рядом с птицей изображены крохотные одинаковые фигурки, а возле них – длинный ряд точек, тоже выпуклых и гладких. Мэши не удержалась и провела по ним указательным пальцем, ощущая холод и гладкость погибшего металла. Рядом с точками огонь, еще ряд огня. И наконец, птица, охваченная огнем. И все, больше никаких знаков. Странное послание.
– Тут ничего не понятно, – буркнула Мэши и повернулась, намереваясь как можно быстрее выйти наружу.
– Наоборот, все как раз очень ясно. Посмотри, Мэши. Птица – это летающее средство, на котором перевозили детей. Маленькие фигурки – это дети, тут даже знак есть, видимо обозначающий количество детей. Огонь – это противники, нападающие на них. Птица загорелась, и все, кто в ней летел, погибли.
– С чего ты решил, что птица – это летающее средство?
– Всадники летают на драконах из Живого металла. Только верхом, а не внутри. Вполне возможно, что раньше летали еще и на птицах, похожих на драконов. Тоже из Живого металла, только внутри они были полые и вмещали в себя людей. И ведь развалина действительно напоминает птицу. Крылья по бокам – как раз те обломки, что видны. Они с обеих сторон и довольно симметричны. Есть хвост, есть голова – то место, где мы сейчас находимся.
– Кто же их тогда подпалил? Гиганты? – Мэши поняла, что последнее ее предположение звучит глупо. Но других врагов она не могла вспомнить.
– А может, и не Гиганты. Железная война на самом деле началась не с Гигантов. Только у нас в Городах не любят об этом вспоминать.
– А с чего она началась?
– С того, что две державы не поделили месторождения Живого металла. Его становилось все меньше, и каждая страна понимала, что только тот окажется сильным, у кого будет достаточно роботов. Потому и старались силой получить власть над Живым металлом. Деревья появились позже, когда одна из сторон стала выигрывать и пыталась выкачать как можно больше Живого металла из недр земли.
– Нас такому не учили, – с сомнением проговорила Мэши и двинулась к выходу, с отвращением прислушиваясь, как хрустят под ногами кости погибших детей.
– Вас многому не учили.
– А ты откуда знаешь?
– Старые люди в Плавающих домах рассказывали. А они знали от своих прадедов. Так что, можно сказать, из первых рук. Почти.