Он умоляюще посмотрел на Рэйчел.
– Дай ему шанс, – попросила она. – Может быть, он крепче, чем выглядит.
Она шагнула к роботеру, чтобы разбудить.
Айра ничего не сказал: не нашёл слов. А что тут скажешь?
В безумном темпе перескакивая между задачами, Уилл улучил секунду глянуть сквозь сенсоры «Ариэля». Тёмная, клубящаяся масса прерывателей, мощные белые прожекторы дронов. Их лучи угрожающе ползут к кораблю. Чтобы удрать, остаются считанные минуты. Земные дроны уже близко!
– У нас сломался ещё один С-буфер! – крикнула Рэйчел. – Панель один-один-восемь!
Уилл заскочил в голову ближайшему роботу-ремонтнику. Завизжали шестерни. Робот понёсся по изогнутому рельсу к месту повреждения. Крохотный разум машины переполняла тревога. Уилл выпустил машину только тогда, когда Джон принялся лихорадочно сигналить.
– Схема контрмер загружена? Мне нужен этот СОП прямо сейчас!!
Уилл поспешно загрузил СОП, в отчаянии шаря виртуальным взглядом по огромному разветвлённому дереву структуры. Типичное творение Джона: запутанное, извращённое, полное хитрости – и на сто процентов гениальное. Уилл скопировал его и швырнул в пустоту. Нет времени проверять.
Без всякого предупреждения дёрнуло – и обвалилась тяжесть. Душащая, крошащая грудь. Мягкие объятия мускульного мешка стиснули великанским кулаком. Каждая клетка тела завыла от боли. Уилл тоненько застонал. Наконец давление спало. Но не успел он и вдохнуть, как Эми выкрикнула в самое ухо приказ:
– Наш компенсатор гравитации уходит! Три корректора, прямо сейчас!
Уилл прыгнул в разум головного корректора. Тот отомкнулся, нетерпеливо двинулся, но тут снова обрушилась жуткая тяжесть.
Боль вытеснила мысли. Корректор, симпатически связанный с роботером, ударился о стену ангара, гидравлические руки мучительно задёргались – робот чувствовал боль. Уилл ощущал, как его кости скрежещут друг о друга, крошатся, ломаются, а череп лопается, будто яичная скорлупа в тисках.
– Нужна компенсация гравитации прямо сейчас! – закричала Эми.
– Приготовить кросс-проверку двигателей для немедленного варпа! – крикнула Рэйчел.
Но Уилл не мог ничего сделать: он с трудом удерживал себя в сознании. И когда он уже подумал, что хуже быть не может, – стало хуже. Намного.
Он не вынес новой пытки. Он – муравей, попавший под неуклюжий палец беззаботного бога. Уилл почувствовал, что умирает. Он попытался закричать, но не смог вдохнуть, не то что подать голос.