- Что являть?! – вот сейчас мне показалось, что огонь в глазах
мамы окончательно угас, и в них появилось лишь непонимание и
испуг.
- Являть доказательства моей свободы в отношениях с кем бы то ни
было, - вспоминая послеобеденный десерт, я едва сдержал улыбку. А
ведь Даша правда сладкая штучка.
- Не надо больше ничего являть, - согласилась графиня. – Сейчас
скажу, чтобы Даша убрала у тебя на столе. Нет, пусть лучше Надежда
Дмитриевна зайдет.
- Мам, ты снова не все услышала? Я сказал: сейчас я буду
заниматься магической практикой и не надо мне мешать всякой
уборкой. Когда мне это потребуется, я сам вызову служанку по
говорителю, - я подошел к столу и с помощью старой газеты, сгреб
пепел на край.
Все-таки с мамой непросто. Она из тех уверенных в своей правоте,
непробиваемых людей, которые меняются очень медленно и только путем
маленьких или больших потрясений. Наверняка у нас случится еще
много подобных разговоров. Ладно, Астерий умеет быть
терпеливым.
- Занимайся. Сам тогда позовешь служанку, - сказала графиня,
направляясь к двери.
Мне так и хотелось выкрикнуть: «Вот это прогресс! Слава Сварогу!
Сердечная благодарность Артемиде!».
- А к барону Евстафьеву ты зря так настроен, - известила она по
пути. - Он – очень хороший человек. Да, Евклид Иванович мне
нравится. Я знаю его с университета. И дочка у него – девочка очень
миленькая, - остановившись на пороге, Елена Викторовна
улыбнулась.
- Мам, ну что ты хочешь от меня услышать? – вот тут моя память
прояснилась, я вспомнил имя той пампушки: Талия! Конечно же, Талия
Евклидовна. Хотя, самой талии на ее теле не наблюдалось. Наблюдался
выступающий животик, а личико у юной баронессы Евстафьевой было
симпатичным. Запомнилась она мне умопомрачительной
раскрепощенностью и веселостью, так и лившемся из нее через край.
Тут я подумал: «Почему бы не сделать маме приятное?» и сказал: -
Хорошо, я поеду с тобой в гости к Евстафьевым. Талия - в самом деле
интересная девочка.

- Вот и хорошо, - теперь графиня улыбнулась так, что обнажились
ее белые зубки. Довольная хотя бы таким итогом, она скрылась за
дверью.
Я же сгреб пепел сожженных бумаг на газету и попросту выбросил
его в окно. Невзирая на внешнюю простоту трюка с пламенем, дался он
мне нелегко. Здесь проблема вовсе не в талантах Астерия, а в
особенностях этого мира и его магии. Эрминговые потоки не
подразумевали магическое взаимодействие со стихиями, и получалось
так, что маг самого высокого уровня здесь не мог задействовать
стихию Огня и эффектно ударить каким-нибудь фаерболлом (или
назовите как вам удобно огненный сгусток). Чтобы магическим усилием
породить в этом мире пламя, требовалось скачкообразно поднимать
температуру в узкой области приложения силы: изменять и направлять
эрминговых поток, так как мы поступаем с солнечным светом,
фокусируя его в точку линзой. Да, по сути, это температурная магия
в чистом виде, никак не зависящая от стихий, но очень зависящая от
опыта и силы самого мага. Признаюсь, чтобы произвести нужное
впечатление на маму, я основательно вложился – до сих пор
чувствовал тянущую, болезненную пустоту в области солнечного
сплетения. Ведь пока Астерий здесь не так хорош, но это лишь дело
тренировок - скоро он станет гораздо лучше. И что мне особо
нравилось в этом мире: ни один маг здесь не способен сжигать улицы
и города, точно свихнувшийся бог обрушивать с неба огненные потоки
и каменные глыбы, превращая мир в хаос. Извините за выражение,
задолбало это безумие, творящееся во многих нижних мирах, которые
созданы точно для того, чтобы там могли потешить свое самолюбие
отдельные неуравновешенные личности. Я такое никогда не любил. А
здесь даже боги разумно ограничены в возможностях. И это правильно
и хорошо.