- Что? – я чуть ослабил хватку.
- Я буду поступать в Суворовскую вместе с тобой. Папа, конечно,
будет против, но я уже все решила, - радостно сообщила она.
Я шел молча, чувствуя с каким нетерпением она ждет мой ответ. И
уже за поворотом, выходящим прямо к школе, сказал:
- Айлин, дорогая, ты не представляешь как это сложно. В
суворовке нет поблажек для девушек. Пойми очень важное: ты не воин
в душе. Только не обижайся. Ты просто другая: нежная, женственная –
именно это украшает тебя. Понимаешь? Ты хороша такой, какая есть
сейчас. Зачем тебе издеваться над собой и стараться изменить свое
естество через серьезные трудности? – я искоса глянул на нее и
встретился со взглядом упрямых синих глаз.
Она говорила о том, что хочет быть со мной, что вынесет любые
испытания, а я представлял какие тяготы, прежде всего физические,
свалятся на ее неподготовленное, щупленькое тело. Ведь даже на
школьной физподготовке Айлин держалась в скромных середнячках. Да,
в суворовке учится довольно много девушек, но это другие девушки,
как правило, дочери военных, с детства росшие в достаточно суровых
условиях. И тут на ум пришла неплохая мысль.
- Ай…линлин, - сказал я, вовремя дополнив ее имя, чтобы избежать
обиды, - а ты знаешь, что там же в Редутах есть Институт Умных
Машин, почему бы тебе не поступить туда. Он, кажется, находится на
соседней улице с Академией Суворова. Тем более тебе механо-биология
всегда нравилась. Если ты поступишь на УмМаш, мы сможем видеться
часто. Редуты – маленький городок. Когда будут отпускать, вместе
будем ездить в Москву.
- Я подумаю, Саш, - отозвалась она, заходя в приоткрытые ворота
на школьную территорию.
- Мы это еще обговорим. Вместе подумаем, как нам двоим будет
лучше, - заверил я.
Кажется, мои последние слова ее успокоили.
Мы уже поднимались по ступенькам к центральному входу, здесь
Айлин всегда забирала свою сумку с учебниками. До начала занятий
оставалось еще минут десять. На лестнице и под длинным портиком
собралось много учеников, в основном с третьего и четвертого
класса. С нашего пятого стояли лишь Лужин и еще паренек из
параллельного класса – его фамилию я не помнил. Лужин, увидев меня,
живым и практически без смачны синяков на лице, конечно, обалдел –
так и застыл с прилипшей к губам сигаретой. Мы с Синицыной
безразлично прошли мимо, поздоровались с директрисой на лестнице и
поднялись на третий этаж в класс.