— Да я все прекрасно поняла! — процедила Маруся, дернула запястьем так, чтобы стряхнуть руку Нагашева.
Но тот не пустил, наоборот, потащил к себе. А она, точно марионетка, подчинилась. Во-первых, Рус сильнее. Во-вторых, Маруся не ожидала такого поведения от Руса. В-третьих, ей все еще было обидно за то, что еще вчера Нагашев согласился на идею Милы, а сегодня вот, передумал!
— Ни черта ты не поняла! — пробормотал Рустам.
Молодой мужчина уже возвышался рядом, нависая над невысокой фигуркой Маруси. Держал за руку крепко, не пускал, не позволял и на шаг отодвинуться.
— Я сказал, что раскручивать клуб не нужно. А вот помощь твоя пригодится, — вздохнув, пояснял Рус свои мысли, — У меня третий этаж клуба никак не начнут переделывать. Нужен проверенный человек, чтобы следил за работой дизайнеров. Утверждал там все нюансы. У меня со всей этой хренью, типа выбор диванов да подушек совсем беда. Да и времени нет свободного. А делать нужно. Ирка мне там нахрен не нужна. Она в первый же день пособачилась с архитектором и дизайнером проекта. А ты, сто пудово, общий язык найдешь.
Пока Рустам говорил, застыв слишком близко, Маруся слушала, а глаз не поднимала. Мужчина все еще держал ее за руку. И его смуглые пальцы, обхватившие ее тонкое запястье, приковали все внимание девушки.
Странное сочетание. Непривычное.
Смуглый от природы, Рустам выглядел весьма эффектно. А из-за скверного характера, вечного ворчания и недовольства Маруся считала его холодным и неприступным. А здесь — рука Руса почти прожигала до костей.
— Ну чего ты молчишь? — на миг замолчав, проговорил Рустам.
А в голосе вдруг просквозила хрипотца. И шумный выдох взъерошил волосы на макушке Маруси.
— А что говорить? Деньги мне не нужны. Поступать в университет буду осенью. Если не будет важной причины, по которой отец разрешит мне жить в городе все лето, то Сема отвезет меня в деревню. Абы где работать мне не дадут, сам понимаешь. А тебе отец поверит на слова, — Маруся все больше хмурилась, горечь так и плескалась в голосе, а вот головы девчонка не поднимала.
9. Глава 9
А Нагашев мысленно крыл себя матом. Как будто у ребенка конфету отобрал — так гадко себя чувствовал. И ведь совсем недавно Маруська веселилась, пряча смех в ладонях.
— Получается, что выхода у меня нет. Либо выбираю тебе подушки-диваны, либо три месяца торчу у родителей, — вздохнула Маруся, и без перехода, запрокинув голову, взглянула открыто в глаза Нагашеву, — Отпусти руку. Больно.