Реализм может наказывать. Вероятностный скептицизм еще хуже. Трудно идти по жизни, надев вероятностные очки, так как начинаешь видеть повсюду одураченных случайностью. Для начала нельзя читать исторический анализ без сомнения в безупречности сделанных выводов. Мы знаем, что Ганнибал и Гитлер были безумны в своих стремлениях, однако в Риме не говорят по-финикийски, а на Таймс-сквер в Нью-Йорке нет свастики. Но что было бы, если бы все эти одинаково безумные генералы в конечном итоге выиграли бы войну и, следовательно, были бы почитаемы историческими хроникерами? Трудно думать об Александре Великом либо Юлии Цезаре как о людях, которые выиграли только в произошедшей истории, но которые потерпели значительное поражение в других, виртуальных. Если мы слышали о них, то только потому, что они осмелились пойти на значительные риски вместе с тысячами других людей, и им посчастливилось победить. Они были умными, отважными, благородными (временами), имели самую высокую культуру из возможных в те дни. Однако такими были и тысячи других, кто ютится на затхлых задворках истории. Я не оспариваю факт того, что они выиграли свои войны ― мои претензии только на качественность стратегий. Мое самое первое впечатление от недавнего перечитывания «Илиады», первого в зрелом возрасте, такого: эпический поэт не оценивал своих героев по результату. Герои выигрывали и проигрывали битвы способом, который совершенно не зависел от их собственного мужества. Их судьба зависела только от внешних сил: явной помощи интригующих богов (не лишенных семейственности). Герои стали героями в силу геройского поведения, а не потому, что выиграли или проиграли. Патрокл не производит впечатления героя (быстро убит), потому что предпочел умереть, чем видеть Ахилла в мрачном бездействии. Очевидно, эпический поэт понимал невидимые истории. Позже философы и поэты использовали более проработанные методы борьбы со случайностью, что мы увидим в стоицизме.
Иногда информация, полученная в результате просмотра телепередач, заставляет меня подскакивать с кресла и вслух выражать свое несогласие с услышанным (кстати, я вырос без телевизора и научился обращаться с ТВ только к 20 годам). В качестве иллюстрации опасного отказа от рассмотрения альтернативных историй можно рассматривать интервью, в котором Джордж Вилл ― комментатор широкого профиля, встретился с профессором Робертом Шиллером, известном публике своим бестселлером «