Стоящий рядом дер Ингертос молчаливым
кивком подтвердил о доставке посылки именно до адресата, а не до
промежуточной станции в виде жреческого хранилища. Маг пожертвовал
двадцатью монетами из красного золота и вычурным жезлом из желтой
кости. К радости колдуна его подношения, как и мои, были приняты.
Что же, я выполнил одно из важных дел, запланированных на
сегодня.
Впрочем, приподнятое настроение не
помешало вновь окинуть быстрым взглядом убранство храма. Огромный
зал с монументальной статуей бога огня и войны в центре у стены
противоположной к входу. Сверху на него падал широкий луч света,
учитывая дневную хмарь снаружи, он имел искусственное
происхождение. Справа от Верховного место пустовало, а раньше оно
принадлежало проклинаемому всеми Эйдену, и в большинстве других
святилищ Империи данное место теперь занимала богиня любви —
Истелла. Слева чуть позади от Кроноса находилась главная цель —
благообразный старик с густой кучерявой бородой до груди. В левой
руке он сжимал длинный посох с навершием в виде головы дракона, а в
другой раскрытый фолиант. Смотрел божок на редких посетителей с
умудренностью во взоре, будто поверх очков, каких у него не
имелось.
Данная скульптура никак не
соотносилась с нарисованным в воображении мелким, склочным,
паскудным, обязательно однозубым хрычом, какого я представлял при
упоминании имени «Ситрус». Его верных служителей поблизости не
наблюдалось. Весь персонал святилища — пятеро молодых послушников,
занимавшихся сейчас уборкой. Они совершенно не обращали внимания на
посетителей, четверо из которых склонили головы перед статуей Мары,
изображавшей высокую женщину с царственным лицом, мудрым и
печальным. Фигуру владычицы мертвых, застывшую напротив Азалии,
скрывал длинный плащ. На правой вытянутой руке она держала
человеческий череп, обращенный пустыми глазницами к богине, в левой
сжимала короткий скипетр.
Трое посетителей справа от нас с
мэтром молились Иргусу — бодрому улыбчивому толстяку, чьи пальцы
унизывали перстни, на шее красовались четыре толстенных золотых
цепи. На широком поясе сплошь в драгоценных камнях висело
двенадцать туго набитых кошелей. В одной руке он держал счеты, а в
другой за спиной прятал прямой обоюдоострый окровавленный кинжал.
Бог торговли и богатства.
Второе дело. Я направился к главной
статуе сурового старика-воина с шипастой булавой в руке и с таким
выражением на лице, что казалось он сейчас начнет разбивать головы,
отрывать конечности, ломать ребра всем без разбора. Его будто
вырвали из гущи яростной битвы. И по мере приближения на меня
начало накатывать и накатывать желание заняться геноцидом совместно
с Кроносом, а от благодушия, подаренного богиней удачи, не осталось
и следа. Все вытеснила тяжелая злость, некий боевой задор и лютое,
с трудом перебарываемое, желание вступить в безнадежную схватку с
легионами Тьмы, сдохнуть, забрав с собой как можно больше любых
тварей. Живых, мертвых… Какая разница? Главное битва. Я даже ощутил
фантомные запахи парного мяса и свежепролитой крови, к ним
примешивалась гарь от пожарищ.