- Не совсем, милая. Рошка
просто глупый мальчишка. Тот, кто предает
обычно все понимает. Он обманывает и
совершает плохие поступки, осознавая,
что это причинит боль тем, кого он
любит...
Виктория на мгновение
задумалась...
- Получается, Хурра нас
предала? Она же знала, что ты все равно
будешь сердится и переживать...
- Но она нас не обманывала,
- улыбнулась я, - а сейчас передай Хурре,
если она не вернется домой немедленно,
то ее ждет две седьмицы домашнего ареста.
Витория кивнула и снова
прикрыла глаза...
- Мам, Хурра говорит, что
амазонки кричат на Илайю. Они хотят
вернуться в поселение и сами спросить
тебя о каких-то контарках... чтобы
проверить, не обманула ли их Илайя...
Мам, а что такое контарки?
- Контракты, - поправила
я. - Это договора. Но об этом позже, милая.
Сейчас скажи Хурре, чтобы....
- Мам, а Илайя хочет предать
своих сестер? Да? - перебила меня дочь.
И теперь ждала ответа с любопытством
глядя на меня.
- Да, Виктория. Но, маленькая
моя, я отвечу на все твои вопросы чуть
позже, сейчас нужно, чтобы Хурра немедленно
вернулась домой. Так ей и скажи...
Моя малышка кивнула и
снова «ушла» в себя:
- Хурра говорит, что Илайя
приказала связать Олли. Две амазонки
сразу же схватили Олли... Она пытается
вырваться, но у нее не получается.
Остальные амазонки достали свое оружие...
Хурра говорит, что сейчас будет бой. И,
кажется, не тренировочный. Она еще
никогда такой не видела, и просит
разрешения остаться и посмотреть.
У меня по спине побежали
мурашки. Значит все вышло из-под контроля.
И маленькой девочке там точно не место.
- Пусть Хурра немедленно
возвращается, - вырвалось у меня. Я не
хотела показывать свой страх Виктории,
чтобы не напугать ее, но не смогла
сдержаться, - там сейчас очень опасно.
И пусть в этот раз я не
грозила страшными карами, но, вероятно,
Виктории как-то далось донести мою
тревогу. А может быть Хурра и сама поняла,
что ей лучше всего быть подальше от
схватки...
- Она идет, мам, - тут же
отозвалась дочь. - Хурра возвращается.
Я прикрыла глаза, чувствуя
облегчение.
Мне понадобилось пара
свечей, чтобы вернуться из ночной
вылазки. У Хурры на этот путь ушло не
больше десятой доли. Виктория только-только
сползла с моих колен и начала играть с
куклами. В придачу к сшитой под покровом
ночи Алесе, я смастерила ей и куклу-мальчика,
которую моя дочь называла папой. Первое
время мы было жутко, я все ждала,
каких-нибудь страшных и мистических
событий, но ничего такого не происходило.
Виктория играла с куклами точно так же,
как и все девочки. И постепенно я
успокоилась. Возможно, я зря накрутила
себе всякую жуть. А имена и уверенность
моей дочери, что эти куклы как-то связаны
с умершими, всего лишь результат слишком
богатого воображения у ребенка.