– А Лев Толстой?
– О нем и речь. Выбрав из всего Евангелия лишь одну нравственную категорию, «непротивление злу насилием», Толстой в гордыне своей возвел ее в абсолют, отрицая все остальное… За что и был предан анафеме… Еще раз повторю: в Новом Завете – двадцать семь книг. И ученые богословы тысячелетия изучают мудрость его…
– А вы, значит, изучать не рискуете?
– Пока – нет. Помните, в Книге Сираха: «Что дано тебе, о том размышляй, ибо не нужно тебе то, что сокрыто».
– Вы отрицаете познаваемость мира?
– Как возможность познать всё и докопаться до исконной сути? Да, отрицаю. Гностики впали в этот соблазн, и результат – ереси. Не изжитые и поныне, ведущие последователей к гордыне и – в бездну…
– «Где тьма внешняя и скрежет зубов»? – не удержался от цитирования рисовальщик.
– Именно так.
– Мне казалось, вы шире во взглядах.
– Я стараюсь быть пристальней в них.
– То есть берете что попроще и – манипулируете? – вступил снова Мишин.
– Стараюсь понять.
– Судя по вашей книге «Знаки» – вы стараетесь не понять, а запутать… И заставить современного человека ощутить самого себя ничтожеством в своем рационализме…
– А разве это не так? – жестко оборвал его Корсар. – Вы знаете азбуку?
– В смысле… Алфавит? – смутился Мишин.
– Хорошо, – мягко улыбнулся Дмитрий, – попробуем алфавит сначала. Кто сможет перечислить все буквы?
Под хохот и подначки несколько человек попробовали, но у всех кончалось на «ОПРСТ»…
– А теперь – азбуку.
– А какая разница?
– Огромная. Слово «алфавит» считается образованным от греческого…
– Альфа-бета-гамма…
– Вроде того. У нас тоже первая буква означала «Я» – «Аз». А теперь возьмем несколько букв последовательно и произнесем так, как учили наши предки еще школярами: «Аз – буки – веди – глаголь – добро – есть – живете – земля – иже – како – люди – мыслете – наш – он – покой – рьцы – слово – твердо…» – Корсар почти декламировал, как стихи; аудитория притихла. – Переведем? – Дмитрий продолжил, старался говорить нараспев: – «Аз, Книгой Вед, ведаю (и веду!) по слову добра, которое сущее есть, жизнь на земле, потому что как люди мыслите, таков и покой ваш, говорю в этом слово твердо…»
Аудитория зачарованно затихла.
– Здорово! – искренне ахнул кто-то.
– А кто – говорит? Кто этот Аз? – спросила серьезная в очках.
– «Аз есьм». Или «Я есть».