Смит бросил взгляд на Савельева:
– Устроителям необходимо отработать собранные деньги – и плату, и тотализатор… Не хотите ли тоже сделать ставку?
– Я не играю в азартные игры.
– Отчего? – спросила девушка.
– Всегда выигрываю.
– Вы уверены, что ваш боец… не будет ранен? Скажем, эти два китайца мастерски владеют мечами, а остальные…
– Это не имеет никакого значения, – бросил Савельев.
Бой барабанов постепенно нарастал за сценой, пока не замер, мгновенно погрузив зал в звенящую тишину.
Свист холодного оружия рассек воздух, раздались короткие гортанные боевые выкрики… А все дальнейшее – напоминало побоище. Казалось, боец Савельева не допускает ни одного лишнего или ненужного движения, да и они были столь стремительны и притом плавны, что это более походило на какой-то танец тайного шаманского камлания…
Взрывы крови из напряженных боем взрезанных артерий, короткие жесткие удары ножа, пробивающие грудину или череп… И вот уже вся дюжина вооруженных бойцов лежала на опилках: кто – не дыша, глядя в высокий потолок остекленевшим взглядом, кто – давясь последним смертным хрипом или сотрясаемый последней судорогой. Все произошло так быстро, что….
Зал замер. Боец с ножом кротко поклонился, словно извиняясь за неэффектность представления, и покинул ристалище – в полной тишине.
– «Зал затих… Я вышел на подмостки, прислонясь к дверному косяку… Я ловлю в случайном отголоске – что случится на моем веку…»[16] – спокойно, словно нехотя, и с какой-то едва уловимой долей то ли усталости, то ли цинизма продекламировал Савельев…
Похоже, русский понимала одна Джейн. Она со странным выражением посмотрела в глаза Савельева – вернее, пыталась это сделать сквозь дымчатое стекло в золотом ободке: очки Савельев так и не снял. Потом произнесла хрипло, кивнув на заваленное трупами татами внизу:
– Вы знаете что-либо более волнующее, чем это?
– Да, – безэмоционально произнес Савельев. – Убивать – самому.
Воцарилось молчание. Моложавый «викинг» Смит невозмутимо смерил Ивана Ильича «нордическим» взглядом, пожал плечами:
– Просто работа.
– И в рукопашной? – едва приподнял бровь Савельев.
Что-то зажглось дальнее и давнее в невозмутимом взгляде легионера, уголки губ чуть дрогнули, и он произнес, пригубив коньяк:
– Да. Пожалуй, вы правы, Гарри. Послевкусие… отменное.
– Итак?