Вскоре в контору буквально вбежал всклокоченный врач, и сразу уединился с начальником колонии. За стеной забубнили голоса. Уткнувшийся в бумаги Семен буквально обратился в слух, неожиданно для себя почувствовав, что словно расплывается по всему зданию, находясь одновременно и здесь и там. Начальник и врач ожесточенно спорили:
– Да кто они такие? – визгливо возмущался врач.
– Твое какое дело? Тебе дали задание – вот и выполняй!
– А такое, что на них никакие наши методики не срабатывают! Их словно готовили к этому, ясно?
– Скажи уж проще, что облажался!
– Ты не понимаешь, ты точно не понимаешь, что здесь особый случай!
– Вот и расскажи об этом ей! Только – сам, меня в это дело не впутывай.
– Вот и расскажу. Давай телефон!
«Ей? Кому это – ей?» – Семен напрягся, пытаясь услышать каждое слово.
Было слышно, как щелкнула снимаемая трубка, и вдруг навалилась такая тишина, что он даже затряс головой, не понимая, что происходит. Вот мимо идет Пахомыч с картонной папкой в руке, медленно, словно во сне…
Слух вернулся резко, да так, что зазвенело в ушах. За стеной продолжали бубнить голоса:
– Ну, и что она тебе сказала?
– Завтра с утра за ними приедут. Ее заинтересовал этот случай.
– Не завидую я им… Да и ладно, нам меньше проблем.
– Вот уж – точно. Пойду, на этого гляну, чтобы не сдох до завтра.
– Ну, ты и эскалоп! То есть, эскулап! Хе-хе!
В окне показался доктор, направляющийся в сторону барака. Вид у него был снова вполне довольный собой и жизнью. Семен вздрогнул – он совсем забыл, что сегодня была его очередь идти на гипноз. И «забыть», прикинувшись дураком, не получится – притащат, да еще и по ребрам попутно наваляют.
Остаток дня он провел, как на иголках и, освободившись, сразу побежал в барак. Его друг лежал одетым прямо на одеяле и тупо смотрел в потолок. Казалось, он пребывал где-то в других, далеких отсюда мирах.
– Держись! – прошептал Семен, на мгновение стиснув ему запястье.
И ему показалось, что веки Ивана дрогнули ему в ответ.
Полный дурных предчувствий, Семен отправился через сгустившиеся осенние сумерки к домику врача, чувствуя, как ноги просто отказываются идти в нужную сторону. Взойдя на крыльцо он тяжело вздохнул и решительно толкнул дверь.
– А Иткин! – как ни в чем не бывало произнес врач, отрывая голову от раскрытой медицинской карты, – Проходи, присаживайся. Что расскажешь?