Его примеру последовали и остальные. Каждый торопился покончить с ужином и удалиться. Один за другим монахи складывали ложки в опустевшие миски и выходили через кухню. Ушел, склонив голову под капюшоном, молчаливый садовник, едва слышно прошмыгнул к двери брат Дамьен, удалился, сердито стуча сапогами, аббат… В конце концов в трапезной остались только гости да припозднившийся повар.
– Эх, отмаливать мне завтра грехи до самых петухов, – с усмешкой проронил толстяк, когда шаги последнего из братьев затихли во дворе.
– Прошу прощения? – Андре притворился несведущим из опасения оскорбить монаха.
– Да настоятель приметил, что я к бутылочке приложился. Будь на то его воля, я б неделю под арестом сидел, или розог бы мне всыпали. К большому сожалению нашего коменданта, монастырские порядки несколько отличаются от военных.
Доктор покосился на слугу и вымолвил:
– Должно быть, отец Лоран бывает излишне суров?
– Он бывает излишне туп, излишне придирчив, излишне солдафон! – прошипел в сторону выхода толстяк.
Доктор незаметно пнул ногу Лу под столом, и тот вышел, прихватив горбушку хлеба. Не хватало еще, чтобы юный слуга слушал ругань старого пьяницы! Андре по-своему заботился о воспитании парня и старался ограждать его от лишней или вредной информации.
– Полагаю, вам не слишком приятна личность настоятеля? – осторожно спросил он у брата Модеста.
– Мне могла достаться эта должность, – ответил тот с кислой миной, – Но настоятелю не полагается готовить. После смерти предыдущего аббата у нас уже было так мало людей! Воображаю, какой мерзостью нас кормил бы отец Лоран, заняв мое место…
– Вы отказались от возможности возглавить монастырь только из-за еды?
– Поверьте, в нашей жизни не так много других радостей. Миска доброй похлебки для старика порой значит больше, чем улыбка красотки для юного хлыща. Или танцы для самой красотки… Мои слова, должно быть, вас удивляют? – толстяк развернулся лицом к доктору и развалился на скамье, опершись спиной на стол, – Я один из последних новобранцев Сан-Антонио, как бы выразился наш комендант… Принял обет в сорок лет с хвостиком.
– А до этого? – спросил Андре, с любопытством уставившись на него.
– Был бароном N-ским. Старший сын своего отца, тоже барона…
– Но как же так? Наследник, титулованный и…
– И совершенно несчастливый, мсье. Хотите выпить? Там, на кухне, бутылочка доброго бургундского.