- Ваша подруга сказала мне, что вы потеряли близкого человека, - своим низким грудным голосом проговорила Зильфида и придвинула к себе полной рукой, унизанной десятком колец, тарелку с песком.
Зачем все это предметы на столе, отстраненно думала Инна. Вот это все: подсвечник, стеклянный шар и прочая дребедень? К чему они? Бутафория для наивных идиотов? Но Инна тут же одернула себя: ведь она тоже сидит здесь, приведенная за руку горем и отчаяньем. Так какое право она имеет свысока судить других?
- Да, у меня умер любимый человек. Мой муж, - сухо сказала Инна и снова замолкла.
- Вы еще так молоды, - осторожно заметила медиум. - Сколько вам? Двадцать пять?
- Двадцать три.
- Вот видите. У вас еще вся жизнь впереди. Вы еще встретите другого мужчину…
- Не хочу другого! Мне нужен Саша!
- Так что вы хотите от меня? - снова повторила Зильфида.
- К вам, наверное, приходит немало дур, подобных мне, - Инне хотелось усмехнуться, но губы лишь кривились и дрожали.
- Приходят, - соглашается медиум.
- Зачем?
Инна ведь и сама не знала, зачем она пришла. От отчаянья? Просто чтобы не оставаться в квартире, где от звенящей тишины закладывает в ушах? И где, поливая цветы на подоконнике, она ловила себя на мысли, сколько секунд она будет лететь, прежде чем ударится об асфальт?
- Никто не может отпустить от себя дорогого человека. Это трудно, - с намеком проговорила Зильфида. - Вот и приходят в попытке увидеть его, услышать, как-то связаться.
- Но ведь это невозможно? - спросила Инна, сама замирая от несбыточной надежды. Только бы на миг услышать родной голос!..
- Ну почему же нельзя? - задумчиво произнесла Зильфида, зажигая свечу на столе. - Если человек, вернее его душа еще обитает в этот мире, то я могу быть проводником между близкими.
Инна опустила в раздумье голову. Жить и питаться вот таким обманом? Хотя наверняка многие готовы и на это. Но она-то хочет другого. Ей нужен ее муж, живой, дышащий. Чтобы она могла положить ему голову на плечо, чтобы она могла коснуться его руки, чтобы…
- И сколько стоит такой сеанс связи? - невольно вырвалось у нее.
- Вы принесли какую-нибудь вещь мужа, которая была все время с ним? - Инна достала из сумки нательный серебряный крестик Саши и протянула медиуму. - Положите в песок.
Инна уронила сверкающую искру на тарелку. Зильфида посыпала крестик песком, поводила над ним рукой, капнула воском. Закрыв глаза, что-то пошептала, сжигая травы, от которых по комнате начал плыть горький запах. Инна с напряжением наблюдала за медиумом. Разум твердил ей, что это всего лишь представление, несомненно, хорошо продуманное и рассчитанное на одурманенных горем людей или на полных идиотов. Но в сердце билась последняя отчаянная надежда – а вдруг? Вопреки всему: логике, вероятности, физическим законам?..