Все закончилось только через два часа. Кей своими руками закрыл глаза отца, который так и не пришел в сознание и бредил об охоте, об оружии. Миара достала из-за пазухи апотропей* и прикоснулась им поочередно к груди и ко лбу.
- Я не смог найти противоядия, - развел руками удрученный лекарь, собирая склянки. Он явно считал себя обязанным оправдаться перед родственниками умершего: – Рана, вроде, была неглубокая. Я ее и промыл, и обработал, но пошло заражение. Да так быстро, что я заподозрил яд. Но как ни подбирал лекарства, ничего не помогало. Его сиятельство пытался сам магически залечить свою рану, но у него ничего не вышло. Я продлил жизнь вашего отца по его просьбе насколько смог. Он надеялся, что вы успеете к нему приехать.
- Вас никто не обвиняет, - хлопнул лекаря по плечу Кей. – Значит, полагаете, яд попал в рану?
- По-другому он попасть туда не мог, господин Рошшель. Простите! Ваше сиятельство.
- Ах да, - усмехнулся Кей. – Ведь я теперь стану графом Эвелах.
- А также ты теперь носитель Ключа, - напомнила ему Миара. – Как хорошо, Кей, что ты приехал вовремя. Не появись ты, и мне пришлось бы принимать Ключ.
- Я должен посмотреть на этого кабана, - сказал Кей. – А после я займусь похоронами. Оттягивать не следует. Лето, жара. Похороним отца завтра.
- Я позову священника, - сказала, вставая, Миара.
Она снова выглядела сдержанной и деятельной, словно не находилась у смертного одра. Однако Кей знал, что за внешней невозмутимостью скрываются нешуточные эмоции. Он сам был таким: не любил показывать свои истинные чувства другим, а его работа тем более не способствовала открытости.
- Миара! – вспомнив, окликнул Кей сестру уже в коридоре. – Я совсем забыл. Со мной приехала девушка. Позаботься о ней, пожалуйста, прошу тебя. Ей и так несладко пришлось.
- Она ведьма? Я видела ограничивающий магию ошейник.
- Нет. Думаю, что нет, - поправился Кей, который любил точность. – Она из другого мира. Просто глупышка, которую обвели вокруг пальца.
- Хорошо, я позабочусь о ней, - кивнула сестра, не показывая, как отнеслась к сказанному Кеем.
Кабан, вернее, все, что от него осталось, сохло, растянутое на деревянных прутьях.
- Явные признаки магического влияния. Остаточные, - сказал Аллан, водя артефактом вдоль шкуры кабана.
- Да, я тоже их почувствовал, - сказал Кей, отмахиваясь от мух, которые вились роем вокруг него. – Смотри!