Прикрылся
рукой и побежал вперёд. Пламя обжигало со всех сторон. Проклятье!
Даже рукав загорелся. Неприятно. Обычный человек давно бы орал от
боли, но я за свою жизнь вытерпел её столько, что даже не
поморщился, а просто ускорил шаг.
Рёв пламени
впереди заглушил удары сердца, звучащего в ушах. С рукава пламя
перекинулось на тканый жилет, а ноздри наполнил едким запах жжёного
мяса.
Давай, кусок
плоти! Ещё чуть-чуть! Ну же! Двигайся, твою мать! Малахольное тело
начало сдавать. Меня колотило как осиновый лист, и это явно был не
адреналин, видимо, на подходе болевой шок.
Сделал ещё
десяток шагов и рухнул без сил, но продолжил ползти, безумно рыча
от злости на это никчемное тело, в котором я оказался. Когда пламя
подступило ко мне на расстояние вытянутой руки, я беззвучно
засмеялся. На такую стремительную жизнь я точно не
рассчитывал.
Лицо обдал
ужасный жар, следом за которым последовал прохладный ветер. Поток
воздуха ворвался в помещение, раздвинув пламя в сторону, а в конце
образовавшегося коридора стоял скрюченный старик. Увидев, в каком я
состоянии, он тут же рванул мне навстречу.
— Виктор
Игоревич! — воскликнул старик и одним ловким движением закинул меня
на спину.
Даже
удивительно, что он не рухнул под моим весом. Ах, да. Я же в теле
доходяги. И, похоже, что этого доходягу зовут Виктор
Игоревич.
— Коза вас
задери. Вы что же это удумали? Нет, так не пойдёт! — старик
возмущался, но довольно бодро шёл на выход. — Я один не останусь.
Сейчас отвезу вас и мигом встанете на ноги. — С какой-то грустью в
голосе сказал он по-отечески.
Откуда такая
забота? Он — мой слуга или отец?
— Не дело
это. Сжечь себя вместе с цехом. Уму непостижимо. Дубровские никогда
не бежали от проблем. Ваш покойный батенька, и тот сражался до
последнего. Если бы его не отравили, то вам бы не пришлось всё
тащить на себе, — старик вынес меня из здания и аккуратно уложил на
заднее сиденье автомобиля.
Такие
колымаги были и в моём мире. Гномы очень гордились тем, что
изобрели автомобили, в конечном итоге они внесли немалый вклад в
то, что наш мир погиб. Мелкие скряги! Но это уже не важно. Важно
то, что этот дед — мой слуга. Отец умер, а фамилия моя Дубровский.
Уже что-то.
Старик закрыл
дверь и, обойдя машину, сел на водительское сиденье. Я попытался
спросить, как его зовут и куда мы едем, но пересохшее горло выдало
лишь сдавленный хрип.