Мне кажется, что идея «общепита» для жильцов Домов Коммуны умерла сразу же после завершения строительства. Денег на общественное питание у большинства не было, и столовая чаще всего пустовала. Перед войной её вообще закрыли, а двухэтажное строение заняло Горьковское отделение Центрального Статистического управления СССР. На этом первый «воспитующий» социалистическое сознание принцип были похерен.
Другой принцип касался воспитания по-коммунистически малолетних отпрысков всех живущих. Всех детей жильцов Домов Коммуны нужно было определить в пансионат, который хотели создать в пятом корпусе, который стоял отдельно и с остальными не соединялся. Из коммунистического воспитания детей, отнятых от родителей, также ничего не вышло. Родители предпочитали держать детей возле себя, властям не удалось заставить законными методами отрывать их от семей, и мы росли под присмотром своих пап и мам. Поэтому в пятом корпусе в подвале создали ателье одежды, в остальных помещениях разместили какие-то конторы.
Конечно, эти большевистские выдумки о тотальном контроле за жизнью семей, общем и одинаковом питании, воспитании детей в отрыве от семей не были присущи только горьковским коммунистам. Они, во-первых, не были ими придуманы, а кочевали из века в век, а во-вторых, были широко распропагандированы по стране. Я обнаружил в книге воспоминаний Анатолия Мариенгофа, кстати, тоже родившегося в Нижнем Новгороде, известного поэта-имажиниста, друга Есенина и Качалова, такие слова, вложенные в уста директора нижегородской гимназии (именно той, которая стала позже нашей 8-й школой имени Ленина), в которой Мариенгоф когда-то обучался:
Если толком разобраться во всем, что происходит, можно прийти к выводу, что большевики осуществляют великие идеи Платона и Аристотеля. «Все доходы граждан контролируются государством»… Так это же Платон!.. «Граждане получают пищу в общественных столовых»… И это Платон! А в Фивах, как утверждает Аристотель, был закон, по которому никто не мог принимать участия в управлении государством, если в продолжение десяти лет не был свободен от занятия коммерческими делами… Разве не правильно? Какие же государственные деятели из купцов?
Мошенники они все, а не государственные деятели!»
(А. Мариенгоф. Мой век, моя молодость, мои друзья и подруги /