— Да! Да, освободились, обратно едем.
А ничего, что мы до сих пор без обеда? В половине девятого вечера?
Ага, ты мне ещё про клятву Гиппократа заверни. Что там такого
срочного? Криминал? Ладно, давай адрес.
Смартфон пикнул сообщением.
— Василич, едем в Дубровку. Врубай
светомузыку, там проникающее в живот. Вроде как несчастный
случай.
Домик, к которому они подъехали через
двадцать минут, выглядел прилично и ухоженно: расчищенные дорожки,
мигающие гирлянды вдоль крыши и внутри на окнах.
— Толя, на всякий случай, гляди в
оба. Василич, мотор не глуши и ухо держи востро.
Вопреки ожиданиям, дома их ждал
один-единственный человек — раненая женщина лет тридцати. Она
лежала на диване, прижимая к животу подушку, и всхлипывала.
— Наконец-то, — чуть слышно
произнесла она, — сил нет терпеть, как больно.
— Что случилось? — Александра
Ивановна надела перчатки и опустилась на корточки рядом с
пострадавшей, вытягивая подушку из крепко сжатых пальцев.
— Да я нож взяла и пошла оливье
резать, а кот колбасу унюхал и под ногами путался... Я за него
запнулась и упала. Да так неудачно, животом прямо на нож.
Рысь задрала ей футболку и осмотрела
ранение.
— Действительно, очень неудачно. И
целых два раза, — она обратилась к фельдшеру: — Толя, звони в
полицию.
— Нет! — пациентка попыталась
вывернуться и сползти с дивана. — Я сама себя ранила. Случайно!
— Не имею ничего против вашей версии,
просто следую протоколу, — Александра перетянула руку жгутом и
набирала в шприц лекарство: — Вы кулачком работайте, работайте... А
полиция приедет, кота допросит и вынесет ему меру пресечения. Такое
опасное животное должно быть изолировано от общества. Вы с ним
вместе выпивали?
— С кем? — не поняла раненая.
— С котом, — Рысь первым делом ввела
обезболивающее, а затем начала медленно вливать раствор для
восстановления объёма крови. — Толя, гемостатик на рану. Петлю
кишечника не вправляй, просто накрой повязкой.
— Вы чего, совсем уже? Тоже
наотмечались? Прямо на работе, что ли? — пострадавшая пусть и
выглядела слабой, но соображала хорошо.
— Стол на двоих накрыт, — врач
закончила инфузию и вновь измерила давление, — а кроме вас и кота в
доме никого нет. Это же элементарно.
— Не ваше дело, — бодро огрызнулись
ей в ответ.
Толик посемафорил бровями, призывая
разошедшуюся начальницу к порядку: какое им дело до реальной
причины произошедшего, если первоочередной (и единственной!) их
задачей было оказание медицинской помощи и доставка раненой в
больницу. А плохое настроение или голодное брюхо никак не могли
являться веской причиной для сарказма, в профессиональном
исполнении Александры Ивановны больше похожего на издевательство.
Или троллинг, как сейчас принято говорить. Травма-то
серьёзная...