— Миротворец ты наш, — Рысь цокнула
языком и закатила глаза, — всех готов помирить и отправить в закат.
Ладно, уговорил, устроим нашему ненаглядному главврачу раннюю
побудку.
— Всё равно он тут на праздники
остался, в город не уехал, — Толик слышал, как девчонки из среднего
медицинского звена обсуждали это дело, — тем более, у них вчера
корпоратив был. Точно ещё спит.
— Вот и замечательно, — Александра
приложила телефон к уху. — Светочка, доброе утро. Не разбудила?
Отлично. Прости за ранний звонок, но у нас тут небольшой форс-мажор
приключился, а начальство всё отдыхает и вопрос решить некому.
Можешь скинуть мне личный номер Михаила Александровича? Думаю,
возражать не будет. Если что, всю вину возьму на себя и признаю,
что ты выдала тайные сведения под пытками... Вот спасибо.
Мессенджер подал сигнал о полученном
сообщении, и Рысь заговорщицки подмигнула фельдшеру — видимо, была
она сегодня в хорошем настроении. Толик, который сначала собирался
выйти из комнаты отдыха, чтобы не становиться свидетелем чужого
разговора, сразу передумал и остался, делая вид, что листает
журнал, а на самом деле развесил уши и приготовился слушать.
— Михаил Александрович, утро доброе.
Рысь Александра Ивановна беспокоит. Прошу прощения, что звоню так
рано и в выходной день, но дело не терпит отлагательств, — она
встала с дивана и прошлась по комнате, — кроме вас и позвонить
некому: все отдыхают — а вы тут теперь главный. Да-да, дело вот в
чём: у предыдущей бригады вышел из строя кардиограф. Да, совсем
сломался, не подаёт признаков жизни. Мы не можем остаться без
оборудования в новогоднюю ночь, сами понимаете... Разумеется,
запасные на складе имеются. Только выдать их никто не может — у
всех выходной. А нам на смену заступать.
Вот ведь, вроде рысь, а соловьём
заливается, даже и не подумаешь, что разговаривает с неприятным ей
человеком. Всё чётко, по делу, в меру уважительно, но без
заискивания... Что и говорить — профессионал, наловчилась за
столько лет работы с пациентами находить подход к любому. Толику
такому ещё учиться и учиться. Он поёрзал на стуле и скосил глаза в
сторону, туда, где Саша мерила своими ходулями небольшой пятачок
свободного пространства.
— Совершенно верно. Мы должны лично
проверить исправность, принять аппаратуру из рук в руки и поставить
подпись в ведомости. Кто-либо посторонний передать её нам не имеет
права. Плюс все кардиографы на складе разряжены. Мы, конечно,
постараемся какое-то время обойтись своими силами, но кто знает,
какие вызовы поступят. Не можем же мы написать в карте: «Не было
возможности провести электрокардиографическое исследование на месте
по причине отсутствия исправного аппарата». Естественно, страховая
никого за такое по головке не погладит: ни нас, ни вас. Хорошо.
Договорились. Ещё раз извините.