Приходько какое-то время слушал Севу, который делился мыслями о том, как улучшить работу с художниками, чтобы они, заключив договор, сразу же не уходили в запой и не нарушали сроки сдачи картин. Наконец Приходько достал из ящика стола початую бутылку водки. Сева тут же вынул из портфеля взятую с собой закуску: сыр, колбасу, шпроты.
Налили, выпили. Потом еще по одной. Сева навел разговор на любимую тему бывшего летчика – войну.
– Я как раз тогда на Кавказском фронте воевал, в Краснодарском крае, – сразу включился Приходько. – Под станицей Крымская был большой бой. Геринг послал против нас лучшие свои эскадры: «Удет», «Грюнхерц», «Эдельвейс» – слыхал про такие? Но главное – это специальная группа асов. Каждый из асов имел по триста-четыреста боевых вылетов… Вот ты послушай, я тут записал.
Он взял со стола школьную тетрадку, исписанную мелким почерком, и начал читать вслух: «Блестело золотом солнце, холмы, играючи, разрывали облака, бежали березы, заламывая руки. Всюду крылья – у самолетов, у деревянных крестов, у вольного ветра. Перелетные птицы, назло вселенскому холоду, возвращались к родной, теплой земле. Пулеметные очереди взбаламутили небо. Мертвые птицы камнем падали вниз, но живые с неудержимой яростью продолжали свой путь».
– Замечательно. Очень поэтично, – сказал Сева и разлил по стаканам оставшуюся в бутылке водку.
Герой Советского Союза выпил и стал читать дальше, а Сева как бы рассеянно просматривал бумаги на его столе. Найдя нужные ему бланки командировочных удостоверений, он взял стопку и положил себе в портфель. Приходько ничего не замечал, увлеченный воспоминаниями. Сева отправил в портфель стопку бланков ведомостей договоров.
– «Я приготовился к посадке. Внезапно огненная струя вскипятила воздух у самой кабины. Комэск чудом увернулся от огня. «Мессершмитт» шарахнулся вниз, как в пропасть».
– Комэск… это кто? – Сева хоть и воровал в это время бланки со стола, слушал внимательно.
– Командир эскадрильи. Это я, значит, – охотно пояснил Приходько. – Я тогда был комэском, летчики меня Дедом звали. Дед, а мне только двадцать пять было.
– Так вы начали писать «я» от первого лица, а потом тут же говорите о себе в третьем лице «комэск». Так не получится, надо выбрать что-то одно.
– А ты прав. Ну, молодец, Савелий Матвеевич, а то мне никто ничего не говорит дельного. Надо исправить. Вот сейчас, погоди. – Приходько склонился над тетрадкой.