Но время не ждет, и, не давая воли своим расстроенным чувствам, она опустилась на колени и зашептала молитву, приблизив лицо к изваянию Светлого так близко, что тепло маленького пламени коснулось ее губ.
Да, зашептала. Уж не зная почему, но Вальса была просто уверенна, что дядюшке не понравилось бы, что она в его доме взывает к Светлому.
Прочитав молитву, она принялась просить за брата – за его дорогу безопасную, чтобы ни зверь, ни злой человек не встали у него на пути. За долгий вечер, чтоб ни дождь, ни тучи не укоротили и без того короткий осенний день и не помешали Гэму добраться дотемна до какого-нибудь людского жилья… хотя бы до той маленькой хижины, толи дровосека, толи охотника, что они заприметили по дороге сюда.
Когда от искренней молитвы и трепетных просьб на глаза стали наворачиваться слезы, а на душе слегка потеплело, Вальса позволила-таки себе подняться с колен и, осенив себя божественным круговертием, направилась к окну.
Вообще-то из ее спальни открывался потрясающий вид, если, конечно, не смотреть вниз на чернеющую воду гнилого болота.
В том месте, где деревянный настил соприкасался с берегом, сразу за кромкой из неопрятных кочек, начинался луг, даже этой ранней осенью похожий на пестрый ковер из трав и поздних цветов. Чуть дальше, за лугом, древний дубовый лес плавно колыхался желтеющей листвой. А на самом горизонте, иногда явно проступая на фоне серо-голубого неба, а иногда почти прячась в облаках, возвышался Драконий хребет. Еще вчера они с Гэмом стояли именно на этом месте и провожали вечернее солнышко за горизонт, которое милостиво им улыбалось, высвечивая далекие горы и обещая ясное безветренное утро.
Но сейчас не красоты открывающихся далей привели Вальсу к окну. Перегнувшись через проем, она напряженно вглядывалась в проезд под Надвратной башней, откуда должен был выехать брат.
« – Чего он тянет?! Вечер близится!» – злилась девушка, кинув взгляд на солнце, которое сегодня было уже не так расположено к ним и, не обращая внимания на тревогу девушки, вовсю припустило по западному склону.
Тогда, опять склонившись, она посмотрела на болото. От него ближе к сумеркам всегда начинал подниматься густой липкий туман, накрывающий собой черную воду, осклизлые редкие кочки и деревянный настил – единственную нить, соединяющую замковый остров с берегом.