Теперь с каждым глотком мне становилось всё хуже. Комната погрузилась в зелёный туман, я стал отключаться, но продолжал делать глоток за глотком из горла. Главной моей заботой было – не вырвать отраву. Не считая вина и полубутылки ликёра, я смог выпить ещё полбутылки абсента. Это был рубеж, но останавливаться было нельзя. Вдохнув несколько раз поглубже душного и терпкого воздуха, я зажмурился и каким-то образом влил в себя всё, что ещё оставалось в бутылке.
***
За мраком появился свет. Пронизывающий и испепеляющий свет, разносящий по атомам все клетки тела. Взрыв мозга произошёл ещё раньше. Боль была настолько сильной, что она заполнила всё пространство, как и свет.
Я открыл глаза. Мыслей не было. Перед глазами виднелась часть ковра, доски паркета, пакетик, из которого высыпались чипсы. Понять, что произошло, где нахожусь и как тут оказался, я не мог. Глазами было больно вращать, любое движение было сродни экзекуции. Натужившись и переведя взгляд правее, я увидел пустые бутылки.
Через несколько минут всё стало проясняться: алкоголь, боль, вирус… Живой…
Я поморщился от осознания случившегося и тут же скорчился от спазмов желудка. Движения вызвали боль во всём теле. Особенно отличалась голова. Я стал стонать, поворачиваясь то в одну-то в другую сторону. От любого действия становилось только хуже. Облегчали пытку только громкий вой.
Нужна была живая вода, которая находилась в недосягаемой дали – на кухне. Передвигаясь по-пластунски, я ценою невероятных усилий переместился на кухню и припал к бутылке с минеральной водой. Желудок продолжал отвергать все поступления, но я был сильнее.
Мои глаза вновь открылись, когда солнце уже клонилось к закату. В пересохшем рту стоял противный привкус полыни. Громкие стоны помогли мне дойти до туалета и крана. После этого моим пристанищем стал диван, где было не так мучительно осознавать горечь своего поражения.
Алкогольное самоубийство не удалось. Я получил сильнейшее отравление, но остался жив. Словно это была чья-то насмешка. Шквал эмоций бушевал в моём недвижимом на диване теле.
Спустя несколько часов душевных и телесных страданий пришлось встать и вскипятить воды, чтобы заварить каши быстрого приготовления. Голод – не тётка.
С миской, полной каши, я открыл окно, оборвав весь скотч, который прежде так бережно приклеивал. В комнату пахнул невероятно чистый, свежий и приятный воздух. За окном была темнота. Мир спал, не тревожимый людскими проблемами.