Бросает меня на кровать. Срывает платье, словно ненужную тряпку. Целует, лижет. Опускается ниже. Ласкает пупок, неистово нюхает меня. Сегодня он особенно яростный. Распахиваю бедра, приглашая своего мужчину.
Он впивается в мой клитор.
— Аааа! Мамочки! — терзаю простынь пальцами, не в силах выносить эту сладкую пытку.
— Кончи, хорошая. Давай... Кира...
Артур с придыханием произносит моё имя. Так чувственно!
Он лижет меня, посасывает набухшие складочки. Опускается языком к анальной дырочке, ласкает её.
— Детка... давай... кончи на моём языке... вот так... моя умница...
От его слов я взрываюсь. Кричу, извиваюсь, раскрываюсь. Я вся перед ним. Перед этим ненасытным самцом.
Артур наваливается на меня, впивается в губы и снова входит. Его член огромный, твердый, горячий. Подаюсь бедрами навстречу, чтобы ярче ощутить каждый сантиметр своего зверя.
Обнимаю.
— Не останавливайся... — шепчу, понимая, что почти сорвала горло, — Боже! Боже! Я почти... Аааа... ааах!
— Да, девочка... вот так... сожми меня... — рычит он мне на ухо.
Затем выходит, ставит меня раком. Долбит, раскрывает. Трахает с такой яростью, что мне кажется, моя киска не выдержит напора. Я на пределе.
— Твоя девочка такая мокрая... кончи, Кира... сделай это для меня...
Мы отрываемся друг от друга наутро, когда рассвет уже стучится в окна. Я так счастлива! Внутри меня сперма любимого мужчины. И на миг становится жалко, что пью таблетки. Я бы хотела родить ему малыша.
Может быть, когда-нибудь...
Я засыпаю быстро. Практически мгновенно. Блаженно. Оттраханная своим любимым мужчиной. Моим ночным хищником. Неуловимым и непокорным. Но у меня вроде получается приручить Артура. Потихонечку и аккуратно.
Просыпаюсь от скрипа кровати. Артур садится, затем разминает мощные, покрытые татуировками, плечи. Потягиваюсь, как кошка и обвиваю его шею руками.
— Доброе утро, милый, — целую в щетинистую щёку.
— Проснулась? — он пристально смотрит, словно оценивая результат своего ночного труда, — как спалось?
— Отлииично, — тяну, улыбаясь.
Он слегка разворачивается. На губах Артура порочная ухмылка. Но мне хочется поиграть. Отстраняюсь, затем оборачиваюсь одеялом и топаю к ванной. Словно дикий лев, Фоновой следует за мной. Тихо. Неслышно. Как охотник!
Захожу, затем разворачиваюсь. Ткань медленно опадает с тела, постепенно открывая мои изгибы. А взгляд мужчины заволакивает дымка плотской жажды. Его темно-карие глаза становятся почти чёрными.