МАКАР– Ты слишком много пьешь, – укорила Сабина, – и почти ничего не ешь.Она так старалась, приехала в мою квартиру на два часа раньше меня, приготовила роскошный ужин, накрыла на стол, а я лениво качал бокал с виски.Огрызнулся:– Я пью столько, сколько хочу.– А раньше ты почти не пил!Не выдержал и взорвался:– Раньше я много чего не делал. Не пойму, Сабина, зачем ты меня контролируешь? Какое тебе дело, много я пью или мало? Ты мне не жена!– А кто я тебе? Кто? Ну-ка, скажи! Ты маринуешь меня уже почти пять лет! Мне тридцать три года, а все жду и жду.В ярких зеленых глазах набухли слезы. Красиво… Зеленые глубокие озера.Но не трогает, ни капли. Вот когда Янка плакала, я весь сжимался от жалости, хотел, чтобы все ее горести перешли ко мне, а она бы радовалась и смеялась. Какая чудесная была Янка, когда улыбалась! На щеках появлялись ямочки, глаза сияли…Сабине ничего не ответил. Это у меня такой способ общения с ней. Долго молчу, а она разговаривает сама с собой, пока не надоест.Сабина поняла, что разговор не клеится и перешла к тому, что у нее лучше всего получалось. Села на меня, расстегнула пояс джинсов и засунула руку в трусы, а мою ладонь пристроила гладить ее грудь.Наверное, виски затуманило мой разум, но я видел и чувствовал не Сабину, а ее, мою Янку-Карамельку. Она сидела у меня на коленях, целовала сладкими земляничными губами, ее русые, пахнущие ромашкой, волосы приятно щекотали лицо. Янтарные глаза затуманились…На ней голубая домашняя рубашка, простые белые трусики, которые тут же полетели на пол вместе с рубашкой. Накрыл руками грудь, она как раз помещается в мои ладони. Янка такая горячая, шелковая, гладкая. Такая моя…– Янка! – прошептал и очнулся.На мне лежала Сабина. Мы как-то перебрались на кровать, а как – не помню.– Все было отлично, но ты назвал меня Янкой, – с обидой протянула Сабина.А я даже не сказал: «Прости», отвернулся и сделал вид, что уснул.Но сон не шел ко мне.***Янка…Вспомнил, как много лет назад в обеденный перерыв зашел в кафе возле офиса и случайно наткнулся взглядом на девушку в яркой рубашке в красно-синюю клетку. Она сидела за столиком возле пальмы, быстро строчила что-то на ноуте. Задумчивая, прядку русых, медового оттенка, волос накручивала на пальчик. Глаза редкого янтарного цвета, губы розовые, как леденец, щечки белые. Тоненькая, хрупкая, а грудь натягивает рубашку.Девушка подняла голову, заметила меня и густо покраснела, как школьница. Так смутилась, что мне даже неловко стало.Принесли мой заказ, я ел и поглядывал на девушку. Она бойко стучала по клавиатуре, но щеки ее алели, как мак.На следующий день я опять обедал в этом кафе. И мы снова переглядывались. Она смотрела серьезно, покусывала кончик пышной косы, а в янтарных глазах сияли крапинки. Чудесная, теплая девушка-лучик!На третий день игра в гляделки мне надоела. Взял свою чашку с кофе и подсел к ней:– Мне кажется, нам пора познакомиться. Я – Макар.– Меня зовут Янина, – ответила девушка и покраснела до кончиков волос.А голосок у нее такой чистый, как колокольчик звенит. Заслушался! Интересно, она везде такая покрасневшая, или только на голове. Вот бы проверить!– Красивое имя, но для такой тростиночки строгое.– Тогда зови меня – Янка, – предложила девушка.Поинтересовался:– Что ты так увлеченно пишешь? Ты писательница?– Ой, нет! – Ответила Янка. – Я – копирайтер. Рекламные объявления пишу для интернет-магазинов. Вот сейчас мангалы и барбекюшницы пиарю.Удивленно спросил– И что, покупают?– Еще как! – Воскликнула Янка. – Май – сезон открытия шашлыков. Все сметают!– Жаль, что у меня уже есть мангал, а то бы я тоже смел! Все бы смел, что рекламирует такая девушка!– И элитные женские трусы тоже? – Коварно спросила Янка.Почесал в затылке:– Э-э-э!А она, наконец-то, улыбнулась, так светло радостно, как будто солнце вышло из-за туч. В янтарных глазах засверкали искорки, на нежных щеках появились милые ямочки, которые немедленно захотелось поцеловать. И всю ее зацеловать. И никогда не обижать, чтобы не слетала с милого личика радостная улыбка.– Янка… Ты чудо!