Какая-то сука меня предала, были мои последние мысли...
А затем последовал взрыв, и в кабинете полыхнуло, разрывая наши
тела на куски...
***
Иммунитет активирован на 30 секунд.
Голос шёл со всех сторон одновременно, обволакивая тело. Перед
глазами возникли цифры обратного отсчета:
29 секунд
28 секунд.
Выжил значит, уже хорошо. Я резко поднялся и инстинктивно
смахнул цифры, помассировав глаза. Цифры продолжали стремительно
таять, как тают мужики, глядя на груди моей секретарши Алины.
Обычно, когда у чего-то есть обратный отсчёт, это чего-то хреново
заканчивалось. Так уж жизнь научила, меня трижды подрывали
взрывчаткой. Но надо признать сегодня у врага хватило смекалки меня
удивить. Счётчик перед глазами — оригинально, судя по ощущению
вмонтирован в нервную систему. Очень похоже на секретные технологии
конкурентов, о которых мне так и не удалось добыть сведений.
Мне прямо говорили — через 23... прошу прошения, через 22
секунды у тебя случатся неприятности.
Ясно.
Я потянулся к своему дару трансформации времени, планируя
замедлить от греха подальше отсчёт. Надо же во всем разобра...
В доступе отказано.
Слова сопровождались звуковым сигналом короткого гудка: БЛЯМС.
Кому отказано, в смысле? Ты совсем ошалела, дура? Это мой родовой
дар!
БЛЯМС!
В доступе отказано.
Повторил голос, когда я попытался использовать дар во второй
раз.
Понятно.
Значит где-то здесь по-прежнему лежит перстень подавления
Корчинского, который этот сукин сын непонятным образом выцыганил из
секретной лаборатории. Там перстень проходил испытания. Ох чую,
жаркая неделька предстоит — допросы с пристрастием каждому
лаборанту обеспечены, как и крайне острые ощущения.
Понять бы теперь, что за комментатор засел в моей голове.
Все, что удалось сделать с цифрами — уменьшить окошко и
переместить навязчивые оповещения в верхний левый угол обзора
глаза. Делал я это методом тыка, жмурясь и наоборот тараща
глаза.
Я находился в собственном кабинете. Кабинет же? Да, вон стол,
кресло, хрустальная люстра на потолке висит. Все в дымке,
смахивающей на туман, но в воздухе плавают крупные частички нечто
похожего на пепел. Система зашиты, установленная мной за хреналиард
бакинских, представляет жалкое зрелище — титановые блокаторы на
окнах искорежены, вмонтированные в стену пушки оплавлены. А мне
ведь вещали, что она выдержит прямое попадание ядерной
боеголовки.