Я выждал паузу, когда Камишка вновь унеслась на кухню, а затем
достал листок бумаги и показал начальнику. В её присутствии
расспрашивать не хотел, но любопытство подпирало. Девушка весь
завтрак крутилась около меня. Первый самый вкусный кусочек она
отправляла на мою тарелку. Поняв, от кого я скрываюсь, Вомбат
рассматривал рисунок, развернув его на коленях, прикрываясь
столом.
— Ну не знаю. Точно никого не драл около пруда с покойником? —
сразу спросил командир.
— Нет. Если честно, жизнь так сложилась, что если и было что-то
около водички, то не у пруда, а на пляже с пальмами, и то раза два
по молодости, — уверенно подтвердил я.
— Тогда я не понимаю. Когда мы до базы добрались, я сразу нашу
художницу попросил мне беспилотник нарисовать, который по нам
долбанул. Мы его с тобой только мельком видели, морды в грязь
вжимали. Девка мне его так нарисовала, что даже бортовой номер
читается. Я теперь знаю, с какой базы его запускали. В рисунке не
сомневайся, а про остальное не скажу. Представления не имею, кого и
когда ты перед утопленником имел. А может, ты его только краем
зрения зацепил, когда он за вами подглядывал? Сам мог не понять,
что увидел. Глянь, какая у него рожа довольная.
Вомбат расплылся в улыбке, а я погрузился в раздумья, где и
когда это могло быть.
Следующие несколько дней я бродил всюду, где можно было
находиться иммунным. Рылся в местной сети базы, изучая традиции и
особенности этого мира, от души пострелял с парнями из разных
стволов и даже получил небольшой инструктаж об управлении боевыми
машинами и основах использования артиллерии. Теперь я мог стронуть
с места БТР и даже зарядить и бахнуть куда глаза глядят из
пушки.
Завершив очередной урок военного дела, я заглянул в кабинет
Вомбата и застал его в диком бешенстве.
— Уроды! Вообще недоношенные! Разве так можно? — Дальше он
продолжил исключительно на матерном.
Немного понаблюдав за начальником, я начал выяснять, в чём дело.
Проблема была в том, что Вомбат и его парни являлись каким-то
особым спецназом. Всю жизнь проливали кровь за родину и привыкли
быть настоящими солдатами. Они осознавали, что порученную работу
надо делать, и они здесь именно за этим, но вся душа военного была
против.
Я сейчас говорю о сборе органов иммунных для лекарства.
Выполнять приказ страшно не хотелось, а начальство давило. В том
мире это тоже были жизни, причём не каких-то там попаданцев в
дальние миры, а конкретных людей, граждан его страны, которым он
давал присягу защищать и оберегать. Я это знал, но пока обходил
столь скользкий вопрос. Наверное, и мне пришло время влезть в эту
тему.