Когда мужика немного попустило, мой спасаемый улыбнулся и
показал на пятишку спирта:
— Налей мне стаканчик из своей канистры.
Я сдёрнул из держателя пластиковый стакан, налил на треть спирта
и долил немного воды из кулера. Слегка подождал, пока смесь
перестала греться, долил ещё немного холодной воды, чтобы не
предлагать бодягу тёплой, и протянул вояке. Он выпил залпом, резко
выдохнул:
— Хорошо, но мало. Всё равно не выберемся. Встрял ты, мужик, по
самые яйца в жопе.
И начал рассказывать.
Ещё когда я услышал выстрелы на улицах и увидел отключение наших
самых блатных и выделенных линий связи, то сразу заподозрил
неладное, но на такие масштабы не рассчитывал. Всё было просто и
неправдоподобно до кучи. Я со всем городом попал в другой мир.
Почти все превращались в зомби, жрали друг друга, а из их голов
надо шарики выковыривать и в спирте разводить. Были такие, как я и
он, иммунные, но очень мало. На одном и том же месте появлялись
новые города, а вещи ничего не стоили. Всё весело и
незатейливо.
За окном разгорались пожары, обезумевшие соседи скреблись в
стальные двери офиса, и если это дурной розыгрыш, то шутникам надо
было обесточить полгорода, сжечь несколько кварталов и загрызть
несколько человек на пороге. Я хорошо отличаю разорванное с мясом
горло от имитации ран, как на реконструкциях, на которые не раз был
приглашён Алексеем в качестве зрителя.
Мужик продолжал рассказывать:
— Тут орда прошла. Такие здоровенные твари были. Здесь их
отродясь не водилось. Я с двумя мужиками прикрывать остался, думал
пацанов спасти. Я пожил, но кто же знал, что с другой стороны ещё
одна орда тварей шла. Один я выжил, как, мать его, самый старший, а
потом твой дом увидел. Он единственный на весь квартал со светом
был, а решётки до третьего этажа, — сокрушённо говорил мой
спасённый, потрясая пластиковым стаканом и требуя третьего
обновления моей самодельной водки из кулера.
Себе я тоже навёл кулерового коктейля и внимательно слушал.
Обезболивающие подействовали, и мужик начал чувствовать себя
получше. Улыбнулся мне и почти риторически и не без подкола
спросил:
— Может, у наркобарона ещё и оружие есть? Я пустой. У меня к
пистолету пол-обоймы осталось.
Я не верю в суеверия и прочую тупость, а вот в жизненные знаки,
личную удачу, везение и прочие вещи верю искренне и не раз
испытывал это на своей шкуре. Два дня назад я отправил свою семью к
родственникам в другой город и точно знаю, что мои дети не будут
съедены потерявшей разум мамой или зашедшими через окна
соседями.