Очертания мешочков и лент потрохов как-то поплыли, как и
обнажившиеся кости вместе с мясом ее живота, конечностей и груди.
Это все чудовищными слизнями сползалось в одну точку, закручиваясь
хороводом психоделического ужаса, словно сам Лавкрафт снизошел со
своего трона Императора Ужасов, случайно споткнувшись об Стивена
Кинга, и плюнул во вскрытое нутро жалкой смертной, запустив
неописуемую реакцию синтеза бесформенного, всепоглощающего и
неостановимого космического ужаса из холодных глубин бездушного
космоса. Демоны далеких звезд вселились в ошметки плоти, и
закружились выблеванным из мясорубки месивом, сплетаясь в нечто,
чего этот мир еще не видывал.
Бам, нахуй.
Воздушной волной меня мотнуло назад, зацепив краем головы об
прилавок. Успел заслониться руками и большая часть того, что обычно
бывает с человеческим телом при активации в непосредственной
близости противотанковой мины, осталась исключительно на
предплечьях, штанах и животе, а не лице и волосах. Правда, все
содержимое ларька нехило так заляпало кровью и мелкими обрывками
мышечных волокон с клочками эпидермиса.
Срань Господня…
Отркрыл последнюю бутылку с молочным коктейлем и всадил половину
залпом.
Ебучие мясные шарики, с преданностью вскормленной с щенячьего
возраста псины ластились ко мне. У них не было глаз, не было ушей и
не было носов – я в душе не ебу, как они ориентируются в
пространстве. Но у них были хавальники. Причем по несколько штук на
каждого. Две-три, у одного целых четыре широких безгубых щели, что
сверху и снизу ощетинились несколькими рядами клыков из осколкова
костей. Да и вообще выглядели они… бесформенно-бугристый бурый шар,
словно шлепок глины, которому кое-как придали общие очертания
чего-то шарообразного, после чего забили болт на это гиблое
дело.
От тела Юли остались только частично затянутые в плоть фрагменты
скелета.
Ладно, освоимся со своими приспешниами. Они же вроде не должны
на меня нападать…
Аллилуя, сестры!
Безногая машина смерти покатилась в указанную сторону едва
только такое желание возникуло у меня в мозгу. Удобно, что тут
сказать, даже вслух ничего говорить не надо.
Я с трудом поднялся на ноги.
Колобки послушно расступились, давая своему владыке простор.
-Джентльмены, - я улыбаюсь, приняв позу великого полководца
перед генеральным сражением, - пришло наше время.