— Все в порядке, мам, просто я с Миланой развелся. — Вслушиваюсь в тишину,
возникшую в трубке. — Мам?
— Я тут, сынок. Просто удивлена. — Только по голосу мне кажется, что она
совершенно не удивлена. Может, тоже, как и я, прозрела в отношении Миланы. Маме
девушка нравилась, она всегда старалась угодить ей и закрывала глаза на
капризы, хотя другим людям за подобное поведение высказывала не задумываясь.
— Приеду в обед в субботу. Никому не говори о моем разводе, я сам всем
сообщу.
— Хорошо. Буду тебя ждать. Целую. Береги себя.
— И я тебя целую. Папе привет передавай.
И пусть мне не повезло в браке, не сумел я создать крепкую семью, у меня
есть в этом мире один человек, который всегда меня примет — со всеми победами и
поражениями. Это мама.
— Мам, а мы сегодня пойдем в парк? — Тамара облизывает ложку, из-под густой
темной челки на меня вопросительно смотрят карие глаза.
Ей почти четыре года, она умна не по годам, взрослая, хоть и ребенок. Я
родила ее в восемнадцать лет на свой страх и риск. И рада, что не испугалась
трудностей. Сейчас, когда проблемы растут как снежный ком, глядя в темные глаза
дочери, я знаю, что сумею выбраться из дерьма, где оказалась не по своей воле.
— Да, сходим. Завтра ты идешь в садик, а я на работу. Когда мне дадут
отпуск, мы будем чаще проводить время вместе. — За спиной раздается неприятный
звук. Это бабушка бросает сковородку в раковину, но я не обращаю внимания.
— И мы будем долго-долго гулять?
— Конечно, котенок. Доедай свой йогурт и иди умываться. Не забудь почистить
зубки. Потом мы вместе выберем тебе наряд для прогулки. — Улыбаюсь малышке до
тех пор, пока она не слезает со стула и не скрывается в ванной. Оборачиваюсь к
бабушке, которая сверлит меня негодующим взглядом.
— Что? — С вызовом смотрю ей в глаза.
Она все пять лет меня осуждает и не упускает случая тыкнуть Тамарой,
попрекнуть неустроенной жизнью и перечислить все невзгоды, которые свалились на
меня за последнее время. Моя нынешняя беременность вообще выводит ее из себя.
Для нее дико, что я вынашиваю чужого ребенка для чужих людей, пусть и за
деньги.
— Ничего! — Бабушка возвращается к прерванному занятию: мытью посуды. — Ты
же меня все равно не будешь слушать.
— Не буду. Если бы я тебя послушала, у меня бы не было дочери.