— Есть во мне что-то от ведьмы.
— Это правда! — тихо замечает Тимур и замирает.
Мы одновременно подаемся навстречу друг к другу, глаза в глаза, рука в руке.
Что я, что он учащенно дышим. Облизываю пересохшие губы, его взгляд становится
черным, пугающим и притягательным одновременно. Между нами мой живот с его
ребенком и... дочь.
— А есть мороженое с орешками? — Тамара стоит рядом с нами. Я испуганно
дергаю рукой, Тимур ее удерживает. Медленно переводит взгляд с меня на мою
дочурку.
— Если ты помнишь, где холодильник, то в нижнем ящике будет мороженое.
Несколько видов.
— Вау! — Радость от возможности выбора подгоняет Тамару быстрее выбежать с
террасы и атаковать холодильник. Мы остаемся вдвоем, но очарование мига
утрачено, я испытываю только смущение и неловкость. Чувствую странное волнение
в животе, и это явно связано не с малышкой, она на удивление ведет себя тихо.
— Я подумаю над историей, расскажу уже в машине. Нужно что-то не сильно
закрученное, чтобы мы с тобой не путались в деталях. Однозначно, была слепая
страсть, сшибающая с ног. Иначе мое хождение налево от жены, которую я носил на
руках и боготворил, никак не объяснить, — Тимур легонько сжимает мои пальцы и
отпускает руку. И мне хочется сжать ладонь, чтобы сохранить его тепло. — Я
поеду. Если что-то потребуется, звони, не стесняйся. Ключи от квартиры лежат в
вазочке на комоде в прихожей.
— Спасибо тебе. За все. — Сейчас бы чмокнуть его в щеку, дружески обнять, но
я не разрешаю себе такие порывы, поэтому просто благодарно улыбаюсь.
— Да не за что, — как-то наигранно легко отвечает Тимур. — На террасу Тамару
одну не выпускай, она у тебя егоза еще та. Детский замок на двери стоит, если
что.
— Буду знать.
— Я пошел. — Стоит и не шевелится, словно чего-то ждет от меня, а я с трудом
сдерживаю желание прижаться к нему.
Нельзя нам сближаться. Нельзя. Потом будет тяжело расставаться.