Не зная, чем еще помочь, Леша взял
со стола чей-то телефон и написал в заметках: "Паша жив". Закончил
и словно какая-то сила дернула его вниз, Леша пролетел стену дома
насквозь и оказался на улице.
— Увидел?
— Да.
— А теперь просыпайся, иначе
замерзнешь...
***
Леша открыл глаза.
Машина не ехала. Она стояла в гараже
очередного мотеля. Лобовое не утепленное стекло пошло трещинами,
должно быть, от мороза. В машине было намного холоднее, чем прежде,
кажется кондиционер и подогрев не могли спасти от холода.
С трудом Леша вылез из машины и
помимо ужасного холода, почувствовал боль в ноге.
Идти было тяжело. Леша начал немного
прихрамывать, по первости пытался беречь больную ногу, потом
притерпелся к боли, и хотя и не был способен толком думать о чем-то
кроме нее, все равно вспомнил странно осознанный сон про родной
город и Пашину бабушку и решил, что обязательно должен обо всем
рассказать.
Рассказал за ужином, на котором
многие кашляли и пытались хоть как-то отогреть замерзшие за время
пути конечности. И тут словно град по крыше, со всех сторон
посыпались свои новости. С кем-то прощался тот, кто остался в
городе, кто-то рассказывал, что его знакомый добрался к
генераторам, что идти осталось совсем немного, кто-то что по
прогнозам температура уже ниже 60 градусов, что если станет еще
холоднее, они просто все замерзнут во сне, не сумев достаточно
утеплиться, как и те, кто остался в городе... читалось невольное
продолжение на усталых, покрасневших от мороза лицах.
Атмосфера была гнетущей и вдруг
Владимир запел, песню подхватила его жена, дочь, а потом и
остальные.
И стало легче. То ли от чувство
общности, то ли из-за надежды, а может из-за всего сразу. В любом
случае, голоса не замолкали долго, одну песню сменяла другая, за
народными шел рок, иногда попса, песни не всегда звучали целиком,
порой хватало и пары известных всем строчек.
И хотя голоса прерывал кашель, в
помещение было холодно и горло болело почти у всех, радость от
возможности петь и слышать свой голос и голос других людей была
сильнее.
***
Наступил час совместного дежурства.
Сначала все было спокойно, а потом Леше стало казаться, что снаружи
кто-то есть, что их зовут на помощь. Паша не слышал зов, а Леша не
мог ему противиться. И когда в очередной раз кто-то позвал на
помощь, с трудом и усилившейся болью он убрал стол, ограждающий
вход и открыл дверь.