- Рад тебя видеть, дружище! – Каргат пожал ему руку. – Ты второй
кто прибыл.
- Взаимно, брат, - кивнул Гром. – Только мы пока? А
остальные?
- Нер’Зул сказал, что направил послания всем вождям всех племен,
но пока явились только мы. Мы все равно были ближе всех.
- Не знаешь, зачем нас позвали? Два года тишины, а сейчас…
- Мне как-то все равно. Главное что хоть какое-то движение.
Лучше что-то делать, чем прозябать в безделие. Воинам нужно себя
чем-то занять, а после разрушения Портала вообще ничего. Если все
продолжится, как есть, воины начнуть выть от безделья, и мы будем
вынуждены сцепиться с соседями, просто чтобы не вгрызться в глотки
друг другу.
- Понимаю.
Орки рождены для битвы, и дар Гул’Дана лишь усугубил то, что и
так было внутри них. Сама их кровь кипит и взывает к битве, и
потому им нужен враг, иначе они скатятся в междоусобицу. Это
справедливо и для каждого отдельного клана… И для орков в целом.
Все же лучшая война бывает, когда кланы сражаются плечом к плечу.
Гром осознал это когда была создана Орда, и он на себе
прочувствовал это единение всего народа. Вместе они сокрушили
непобедимых доселе дренеев, и могли бы сокрушить еще более великих
врагов.
- Ладно. Пошли, узнаем, что затеял старик.
Они вошли в главное здание цитадели и прошли в тронный зал.
Раньше тут сидел Чернорук, окруженный своими прихлебателями, с
ублюдком Гул’Даном за спиной. Официально лидером Орды был вождь
Черной Горы, а по факту всеми манипулировали чернокнижники с их
Советом Теней. Гром не мог простить себе, что был так слеп и
позволил собой управлять. Однако тогда он был просто опьянен кровью
и смертью. Лишь в последние годы он смог, наконец, укротить свое
безумие, и вернуть себе здравомыслие. Все же любая сила приходит с
ценой, и наивно было думать, что сила, дарованная чернокнижниками,
будет иной. Им нужны были цепные псы, сходящие с ума от жажды крови
и не обращающие внимания на их делишки… И они их получили.
Сейчас тронный зал претерпел определенные изменения. В центре
теперь стоял большой круглый стол, на котором были разложены карты,
какие-то непонятные штуки и куча бумаги, исписанные чернилами. За
этим столом он и обнаружил Нер’Зула.
Оба вождя остановились, увидев старого шамана.
Тот не сильно изменился с их последней встречи, но вот
нарисованный на лице белый череп говорил о многом. Старик принял
неотвратимость смерти, готов к ней и покрывает себя стыдом. Так
делают орки, когда не могут смириться со своим позором и готовы
умереть, чтобы облегчить свою советь.