***
Надо мной снова принялись хлопотать всем скопом. Наверное, это была одна из местных особенностей. Недаром же пословица «у семи нянек дитя без глаза» такая древняя. Вот как раз когда мне этот самый глаз заботливые няньки едва не вышибли, пытаясь укутать сразу в три одеяла, я едва опомнилась.
– Да хватит! Все со мной нормально!
Я сбросила одеяла и недовольно повела плечами: прохладно.
– Где ж ты была тогда? – всплеснула руками Марфа. – Полночи где-то бегала. Я уж стражу звать хотела. Думаю, сгинула Воронова невеста!
– Ничего. У него еще двенадцать штук на подхвате, – буркнула я.
– Экая ты недобрая, – обиделась толстуха. – А ну как ты его нареченная и есть?
– Это вряд ли, – усмехнулась я.
– Отчего же.
– Оттого, что не хочу.
Марфа сердито бросила на кровать ложку, которой еще пару минут назад пыталась накормить меня медом, и встала.
– Хочу-не хочу, а что светлые боги завяжут, того девке не развязать.
– Не развяжу, так разрублю, – огрызнулась я.
– Чего?
– Легенды древней Греции надо было в детстве читать. Любой узел разрубить можно!
– Чтению не обучена. И хорошо, коли от него такими как ты делаются, – фыркнула Марфа и вышла из комнаты, громко хлопнув дверью.
Я вновь накинула на плечи одеяло. Невесты разошлись по кроватям и некоторые при этом неодобрительно качали головами. «И чему я удивляюсь? – проворчала я себе под нос. – Мрачное средневековье, патриархат и угнетение женщин. Вот и мужики такие наглые, целоваться без спросу лезут».
«Зато как целуются», – мечтательно промурлыкало нечто глубоко в груди.
Стоило вспомнить о поцелуе, как на губах сама собой появилась улыбка. Целоваться, конечно, мне уже приходилось. Но чтоб от поцелуев вот так кружилась голова и подгибались ноги, такого со мной еще не было. «Кто же это все-таки был? Ворон или Горислав?» – задумалась я.
– А что за легенда такая, которой ты Марфу пугала? – сбила меня с мысли Василиса.
– Отстань от нее, – Леля как всегда не могла остаться в стороне. – Вишь, как улыбается? Не иначе милого вспоминает.
– С чего ты взяла?
– А у меня так мамка улыбается, когда про Шерхана думает.
– Это твой отец?
– Не... Это ее конь, на котором она от отца сбежала, – отмахнулась Леля. – А ты о ком думала, Марина?
– Да если бы я сама знала, – машинально отозвалась я и, спохватившись, добавила: – Лучше скажите, почему так холодно.