Догнав нанимателя уже внутри, пройдя мимо распахнувших перед ним
двери лакеев, музыкант поклонился и замер в ожидании. Сразу же
раздались крики лакеев и следом влетел толстый пернатый ворон,
неуклюже усевшийся на плечо музыканта и с укором посмотрел на
работодателя.
Барон вытаращился на него как на лису в курятнике, но незваного
гостя гнать не стал.
- А ты не многословен!
- По пустякам не трачу голос, - очень тихо, почти шепотом
ответил гость.
- Накормите и пусть отдохнет, - раздал указания слугам барон, -
Вечером, на ужине, будешь развлекать гостей – силы пригодятся!
И, быстро развернувшись, куда-то покатился дальше. А ризар,
вслед за служанкой, заспешил к долгожданному теплу и еде. По узким
коридорчикам, с поворотами и изгибами, как клубок ниток, что
перепутала кошка, дошли они до кухни. Ворон, тяжелым маятником,
сидел на плече.
Открывшаяся дверь, пропустила музыканта внутрь теплого
помещения. Ворон, от радости близкой кормежки, громко возвестил о
своем приходе:
- Ка-а-р-р-р!
Раскатистое «р-р-р» не сразу утихло в наступившей тишине. Под
нее ризар сделал шаг в ярко освещенное помещение, непроизвольно
морщась и готовясь к тому, что первый секрет, так тщательно
скрываемый, придется раскрыть уже сейчас. А учитывая, что слуг на
кухне было много, то разнесется он мгновенно.
Заметить, кто появился на кухне, было не сложно. Из-за спины все
еще виднелся вог, завернутой в тряпицу, ризары. Укутанный в плащ, с
надвинутым на глаза капюшоном и нетерпиливо притопывающим на плече
вороном, гость молча стоял на пороге кухни, давая возможность всем
наглядеться.
Служанка подбежала к толстой матронне в пышном чепце и передала
указания барона. Та посверлила взглядом гостя и уперев руки в боки,
проворчала:
- Чего стоишь?! К огню греться иди, сейчас положу еды.
Прихватив по дороге стул и поставив его ближе к огню, ризар снял
инструмент со спины. Аккуратно поставив подальше от огня, стал
расстегивать плащ. Встряхнув его от крупных капель, повесил на
спинку стула и снял с лица тряпицу. Загудевшая было кухня опять
стихла. Вспорхнувший с плеча ворон снова уселся на него, ворачаясь,
как упитанная утка.
Ничего такого страшного в музыканте не было. Скорее, наоборот.
Расклешеные штаны из плотной ткани, простая рубашка и две
толстенных черных косы, спускающихся ниже пояса. Такое эта кухня
видела впервые!