– Нечего. С тобой поднатаскаюсь.
Я перехватываю Миру, когда она тянется к планшету на подушке. Утаскиваю к себе на колени и ловлю губами вскрик. Слизываю остатки отвратительной помады с гранатовым вкусом.
– Царь, мы не можем. Родители внизу.
– Звучишь как школьница.
Мира могла бы меня остановить, попытаться. Включить свою стервозность и побороться за неприкосновенность. Только я уже пробираюсь ей под платье, где жарко и влажно.
– Не хочешь? – двигаю пальцами в такт её стонам, наслаждаясь властью. Как она легко заводиться и всего от нескольких толчков начинает дрожать, облокачиваясь на меня. – Так сильно не хочешь?
– Ненавижу, Царь. Опять же, - глухо стонет, стоит войти в неё сразу двумя пальцами. Сжимается вокруг, жадно прося больше. – Оставишь ни с чем, сукин сын.
– Оставлю.
Ни капли не отрицаю. Лучшей наградой то, как она ругается и при этом не отталкивает. Ловит ту ласку, что я даю, принимает. Вбирает каждое движение, зная, что разрядки не получит.
Это похоже на наркотик, по крови разгоняемый. Как она выгибается и ногами обвивает, стоит её на кровать опрокинуть. Сама платье сдёргивает и к себе притягивает, губы кусая.
Мира жадно целуется, охотно. Язык легко впускает, кайфуя. Дает её на вкус попробовать и дыхания лишить. Пальцами в волосы зарывается, не давая отстраниться. От этого её неприкрытого желания моё собственной возбуждение до грани доходит. Кровь к члену отливает, и в неё войти дико хочется.
– Какого чёрта ты творишь, Мирослава? – крик с двери отвлекает. Дама в шелковом халате недовольно буравит. Удивительно на Миру похожа. – Этого ублюдка в дом притащила.
– Он в законном браке рождён, мам, так что не ублюдок, - Мира выбирается с-под меня, но за платьем не тянется. Они с матерью смотрят пристально друг на друга, будто чужого поражения дожидаясь. Блондинка свои волосы поправляет и к матери приближается. – Вы же с отчимом всё под кого-то подложить пытаетесь. Какая разница, под кем я в итоге окажусь?
– Неблагодарная.
– Отчим уже сказал об этом. Придумай что-то новое. А пока, я занята.
И дверью хлопает, на замок закрывая. Прижимается лбом к дереву, замирая. Только плечи вздымаются резко, будто Мира задыхается. Но затем поворачивается ко мне и ни одно признака, что слова матери её задели. Давно пора привыкнуть, что Миру хер там обидишь.