Делаю покаянный вид, киваю… и разумеется, не пытаюсь
остановиться, чтобы бабка выплеснула на меня словесные помои с
полным для себя удовольствием и комфортом. Опять-таки – никакой
разницы. Проверено, да и соседи поделились…
Собственно, это одна из причин, почему мы вообще смогли снять
жильё в такой близости от Москвы. Желающих жить с такой склочницей
мало, да и те, как правило, быстро съезжают, зарекаясь когда-нибудь
ещё… И вот что-то подсказывает мне, что скоро съедем и мы, причём –
в любом случае!
Чищу зубы под рукомойником, краем уха выслушивая плохо связанные
фразы, полные яда и неудавшейся жизни.
- … воды сколько на себя тратят! Ишь…
… и плевать ей, что воду эту я сам вчера и натаскал, и что
стекает она в ведро, которое потом буду выплёскивать либо я сам,
либо, что менее вероятно, кто-нибудь из моих родителей.
Потом, растеревшись полотенцем и оставив его на рукомойнике,
посещаю кабинет задумчивости, старясь дышать через раз, чтобы не
проглотить одну из жирных зелёных мух. Но хотя бы чисто… насколько
это вообще возможно для подобного заведения.
… уж по сравнению с общественным – так уж точно!
- Да что ж это такое! – взрывается бабка праведным гневом, видя,
как я после туалета мою руки, - Ишь…
Вслед мне несётся поток разнообразной брани, пожеланий и
проклятий.
- Калоша старая… - говорю в сердцах, заходя во времянку и борясь
с желанием хлопнуть дверью, - Как ни сделай, а всё ей не так!
- Не надо так говорить, - хмурится мать, - Старый человек…
Подавив желание закатить глаза, слушаю нотацию, но впрочем, мама
не перебарщивает с нравоучениями, и, сказав обязательное о «старом
человеке» и о том, что надо быть более терпимым к людям,
заканчивает тем, что с жильём вообще плохо, а нам, да тем более
почти в Москве, совсем сложно! Вздыхаю покаянно, и на этом всё
заканчивается.
- Минут десять ещё, - говорит мама, услышав бурчание в моём
животе, - Чуть-чуть потерпи, ладно?
- Угум… - удалюсь к себе в комнатушку, и, раз уж есть время,
делаю разминку, что в такой тесноте совсем непросто.
К завтраку подошёл отец, успевший ещё затемно сбегать на
станцию, чтобы встретиться там со старым товарищем. Судя по
озабоченному виду и горизонтальной морщине над переносицей, всё не
так-то просто…
Ел он медленно, постоянно о чём-то задумываясь и хмурясь ещё
сильней, хмыкая и прикусывая губу. Если бы не мама, постоянно
тормошащая его со всякими пустяками, он бы, наверное, вовсе
завис.