Почему нас всегда – сложно?! Почему наше государство устроено
так, что всегда, как бы оно ни называлось, его ̶г̶р̶а̶ж̶д̶а̶н̶а̶м̶
подданным нужно всегда с чем-то бороться, преодолевать и
доказывать?!
Не гореть ради высоких, но чужих целей… Не быть винтиком, не
быть щепкой или смазкой для механизма Истории, а просто – жить!
- А потом, блять, удивляются… - криво усмехнулся я, вспоминая
наконец о папиросах и закуривая, - почему Зворыкин и Сикорский – в
Америке? Почему Хавкин и Мечников – во Франции и Англии, но, сука,
не в России, как бы она не называлась!
- Да блять… - затянувшись, усмехаюсь, провожая взглядом бедно
одетую женщину, ведущую по обочине шоссе деревенское стадо с
прутиком в руках, - любой патриотизм сломается о такую
действительность! С хрустом! Через колено!
Стоя у обочины шоссе, я курил одну папиросу за другой, и
опомнился, только почувствовав тягостное ощущение в лёгких и горечь
на языке. Мимо, с рокотом пронзая летний воздух, проносятся
грузовики, редкие автобусы и совсем уж редкие легковые
автомобили.
- Да чтоб тебя… - бормочу с досадой, глядя на оставшиеся в пачке
папиросы, и, хмыкнув, решительно сжимаю кулак, сминая их в
труху.
- Всё равно бросить хотел, - выдыхаю, чувствуя какое-то
облегчение, и, чуть помедлив, выкидываю пачку в кусты, заваленные
строительным мусором и припудренные старательно измятыми клочками
газет. Игривый ветерок подхватил несколько таких обрывков, и они
закружились причудливыми бабочками, так что я поспешил отойти
подальше.
Пройдясь вдоль обочины, отыскал полынь поближе к дороге – там,
где строители коммунизма не превратили ещё окрестности в один
большой, размазанный в пространстве, общественный туалет. Сорвав
молодые листочки, тщательно растёр их в ладонях, а потом, заранее
морщась, пожевал их.
- Ф-фу… - выплюнув, долго соскребаю языком и пальцами остатки
полыни из онемевшего рта, - так себе маскировочка, конечно, но за
неимением лучшего сойдёт.
Вспомнив деревенских собак, норовящих исподтишка схватить за
пятки, выломал подходящий батожок и пошёл вдоль дороги, задумчиво
срезая с него веточки складным ножом. В голове крутится всякая
бестолковщина авантюрного толка, а возраст, увы, вполне ощутимо
давит на мозг, и ви́денья того, как я нахожу клад, пишу хит для
советской эстрады или граблю сберкассу, не желают уходить.