- Почему что?
- Почему они с нами не контактируют?! Почему, вот ты мне
скажи?!
- Навскидку могу придумать три возможных объяснения, -
безразлично ответил Эйхгорн.
- Ну-ка?.. – прищурился Извольский.
- Первое, - загнул палец Эйхгорн. – Там никого нет. Сотни
миллиардов звезд – это еще ничего не значит. Нам известна
одна-единственная населенная планета – наша. И мы понятия не имеем,
является ли наш мир нормой или аномалией. Возможно, разум или даже
жизнь как таковая – настолько редкое явление, что контактировать
просто некому. Возможно даже, Земля – вообще уникальный объект во
Вселенной, единственный в своем роде. Или возможно, что межзвездное
сообщение настолько трудно чисто физически, что все другие
цивилизации тоже сидят на своих планетах, гадая – а почему с ними
никто не контактирует? Также не исключено, что мы всех опередили в
техническом развитии, и это как раз мы через несколько веков будем
просвещать отсталых инопланетян.
- В это я не верю, - отмахнулся Извольский.
- Второе, - загнул другой палец Эйхгорн. – Мы живем в
заповеднике. Возможно, у них, кем бы они ни были, запрещены
контакты с малоразвитыми цивилизациями. Первая Директива и все
такое. Возможно, за нами наблюдают, нас изучают, но в диалог
вступать не собираются. Также возможно, что контакты запрещены не с
неразвитыми цивилизациями в целом, а конкретно с Землей – по некой
неизвестной нам причине.
- Ага. Это более логично. А третье объяснение?
- Третье, - снова загнул палец Эйхгорн. – Мы никому не нужны.
Возможно, с нами в контакт не вступают по той же причине, по
которой серьезные державы не отправляют послов к бушменам и
алеутам. Возможно, мы просто ни у кого не вызываем интереса. Опять
же – нас могут изучать, наблюдать... как мы наблюдаем за стаями
шимпанзе, но разговаривать с нами им просто не о чем. Не доросли мы
еще до контактов.
Извольский вынул изо рта сигарету и плюнул в воду. Он не считал
себя не доросшим до контактов.
- Также можно сочинить множество теорий типа того, что мы живем
в виртуальной реальности или окружены искусственной сферой с
нарисованными звездами, но это уже явная галиматья, - закончил
Эйхгорн. – А вообще-то, парадокс Ферми давно пережевали все, кому
не лень.
- Да знаю я, знаю...
Извольский снова плюнул в воду и слез с коряги. Шмыгнув носом,
он посмотрел на небо и буркнул: