Как нельзя кстати открывшаяся
двухметровая входная дверь дала возможность подарить «горе-портье»
свето-шумовую гранату, которая эхом разодрала барабанные перепонки
всех, кто отсиживался внутри склада.
Собственно говоря, операция прошла уж
слишком быстро, но, определенно, успешно.
Главную цель, товарища Лисицына, вели
в известной всему миру позе: руки за спиной, лицом вперед, не
забывая подгонять его поджопниками, от которых он лишь ахал да
охал.
Когда он «проскользнул» мимо меня, я
заметил одну странность, что сильно царапнула мой мозг: золотой
перстень на его среднем пальце, казалось, был знаком. К сожалению,
я не сразу вспомнил, у кого я его видел раньше.
Арестант начал вырываться из лап Юрки
и что-то попытался проблеять о своих правах, но мой жесткий удар в
живот прервал урода на полуслове. Схватив за руки, я потащил его
дальше до машины, где передал в руки троицы моих ребят, что уже
успели рассесться по местам. Я тоже собирался сесть, как рука Юрки
на моем плече остановила меня.
— Дим, тут такое дело, — послышался
его голос за спиной. — Тебе придется остаться здесь.
Я удивленно оглянулся на своего
лучшего друга, а затем опустил взгляд вниз. Под его ногами лежали
большие открытые черные сумки, из которых отчетливо проглядывались
зеленые купюры.
— Это еще что?
— Откуп, — Юрка виновато улыбнулся и
нервно почесал подбородок, отблескивая перстнем. — Отпустить его
нужно. — кивнул в сторону газели, намекая на бандита.
Я злобно покосился на его руку, узнав
злосчастный перстень, и моментально осознал всю ситуацию, и
потянулся было за табельным оружием, как холодное дуло пистолета,
приставленное к моему затылку, заставило меня замереть.
— Ну так, что решил? – задал вопрос
предатель, но стоило ему увидеть мои глаза, как он все осознал, —
Жаль.
— Да, жаль. Жаль, что мой лучший друг
оказался продажной сукой.
Бывший лучший друг поджал губы и
опустил взгляд.
— Да чо ты сопли распустил, попрощался
уж, валить его надо, — скрипучий голос выродка из моей команды был
последним, что я услышал перед выстрелом.
***
— Да хватит ему уже, — где-то в дали
от меня появился приглушенный голос, разрывая темноту в голове. —
Он уже не проснется.
Следом за голосом появилось чувство
нарастающей боли в боку и немного погодя в животе.
Приподнял голову, уперся локтями в
каменный пол и с удивительной легкостью в теле привстал, словно мне
уже не сорок пять. Но последующая волна боли в затылке немного
охладила мой пыл. Только вот камень не подушка. Было
больно.