Я сомневался, что, владея информацией о сильном макре, меня бы
не прикончили сразу. Это радовало. Значит, подобным секретом владею
только я.
«Надо было расспросить старика, кто еще может проникнуть в
нижнюю Изнанку. И может ли вообще или это что-то
индивидуальное?»
А заказ на мое убийство явно не из-за того, что у меня и моего
врага одна женщина на двоих. За такое не убивают.
Только, почему не убрать сразу, напрямую? Так же выгодней. Или
пытаются напугать?
Нет. Эта курица – тому яркий пример. Хотя...
«Женщины – существа не предсказуемые. Возможно, она на столько
была психически неуравновешенной, что обычную команду «обработать»
меня довела до убийства из-за отказа.»
Придется эту версию тщательно проработать, чтобы хотя бы иметь
список «призеров».
А вот министр...
«Боже, во что я вообще влез? Против людей подобного уровня... С
такими практически невозможно справится. Но почему он заговорил о
нем? Пугает?»
— Тело Анны было обнаружено сегодня утром. — продолжил Воробьев,
— Растерзанное.
— А если быть точнее? — я выпучил глаза от удивления.
— Лично не видел, не могу в точности сказать, — как-то вяло
ответил бандит, — Знаешь что-нибудь об этом?
— Нет, — я догадывался, к чему он клонит, и решил «наступать», —
На меня посмотри. Много ли во мне силы, чтобы противостоять
наемнику?
Он испытующе посмотрел на меня и покачал головой.
«То-то же».
Николай сам прекрасно все понимал, но, видимо, тот вопрос он
должен был задать. В конечном итоге, уговор был таким: я поставляю
ему первую пробу кристаллов через неделю. В течение этой недели с
моей головы и волос не упадет. Гарантию он дал, только вот,
насколько можно в этом верить? Ну, и, если все утрясется так, как
этого хотел я, у меня появится прибыльный бизнес, новые связи, и,
возможно, я смогу выкрутиться из жопы... в какую сам себя засунул
настоящий владелец тела.
***
Дедушка Женя весь был на измене. Когда мое бренное тело
вернулось в то место, где мы «разошлись», он, очевидно,
выдохнул.
Но вот после моего краткого пересказа прошедших событий,
кажется, он был в ярости. Не церемонясь в выражения, он прошел по
мне матерным катком. Не забывая при этом использовать слова,
которые я даже в своем мире не слышал.
Все же, когда я смог все объяснить, он подуспокоился. Но и у
него, и у меня остался осадочек.