Арина чувствовала – Костян не жалуется. Да и сказал мельком, что
друганов у него, вообще-то, много, особенно из дворовых ребят, а не
только из одноклассников. Но и им – знал он – не всё
расскажешь.
И девушка видела, как он счастлив сейчас. Ещё бы! Наконец-то
есть, с кем поговорить о том страшном, чего не видит никто! И они
проговорили столько, сколько можно было, пока ехали. А потом
пересели на маршрутку, и тут Арина задумалась:
- Костян, а если он подойдёт и увидит, что над тобой дымного
облака нет? – встревоженно спросила она. – И уйдёт? Решит, что мы
дурачимся?
- Не уйдёт, - хмуро сказал мальчишка, и его острое лицо словно
похудело ещё больше. – Он же слышал про дым. А значит, будет
допытываться, откуда мы знаем. Ему просто придётся послушать
нас.
- Ты сообразительный, - уважительно сказала Арина и заметила,
как Костян вздохнул. В каком-то смысле она понимала его: только
забрезжила надежда разобраться с собой и происходящим, как новая
знакомая (на которую он возлагал такие надежды!) чуть не подставила
ему, образно выражаясь, подножку – поделилась сомнениями.
Вышли на остановке и чуть не бегом помчались к пиццерии. По
времени выходило, что приехали вовремя. Но, если тот «колдун» был
«на деле», он ведь мог и опоздать?
За столиками народу маловато: время-то утреннее. И на летней
площадке пиццерии точно нет молодого мужчины – везде либо мамы с
детишками, либо юные парочки, либо редкие детские компании. Так что
теперь уже Арина велела приунывшему Костяну не кукситься, а
садиться за столик, от которого прекрасно виден вход на летнюю
площадку с уличными столиками. К ним тут же поспешил официант. При
виде него у девушки на сердце потеплело: как же хорошо не зависеть
от родителей и иметь свои деньги!
Они ещё ждали заказа (Арина предусмотрительно заказала на
троих), когда металлическую калитку на летнюю площадку торопливо
прошёл то ли парень за двадцать, то ли молодой мужчина – девушка не
сразу сообразила, как его про себя назвать.
Пока Костян оглядывался в ожидании официанта, Арина
присмотрелась к этому незнакомцу и пришла к выводу, что он – тот
самый, ожидаемый. Невысокий, с какими-то голодными сощуренными
глазами на насупленном лице, выглядевшем странно осунувшимся из-за
небритости, но не той – модной, которой любил щеголять её старший
брат, а явно потому, что не успевал побриться. Он оказался
светло-русым, причём и его волосы, свисая на глаза чуть слипшимися
прядями и торча отросшими концами, подсказывали, что он давно не
был в парикмахерской. Одежда на нём не слишком бросалась в глаза:
тенниска, джинсы и кроссовки. Неизвестный цепко оглядывал редких
утренних посетителей пиццерии, медленно шагая между столиками, и
Арина, дождавшись, когда его взгляд остановится на ней, подняла
руку и встала. На мгновения он замер, а потом поспешил к ним. Арина
негромко сказала: