— Доброе утро пацан, вижу ты хорошо
спал и не спешил ко мне! — с хитрой улыбкой поприветствовал мастер,
подойдя ко мне сквозь бессознательные тела и еду так будто это было
нормой. Что в принципе чистейшая правда.
— Вы же сами сказали подойти после
обеда, до двух часов, мастер, — спокойно ответил я, поняв его
настроение. Позволяя себе небольшую улыбку, я встал. Мастер пришел
ко мне не просто так.
— Правда? Не помню такого… - не
переставая играть, притворно задумался он как бы уходя в мысли
после чего быстро сменил тему. - Куда ставить татуировку, выбирай
место, —сменив тему он достал из своего кармашка специальный
прибор, который выглядел как здоровая плитка на толстой
палке.
«Это магия?» - Странно покосился на
это зрелище. – «Каким образом такая фиговина в пол лица поместилась
в таком мини кармашке? Тогда если… - Ладно… не буду спрашивать. Он
обладает подходящей для такой магией, что очень удобно». – Небрежно
закончил подобные мысли стараясь более не думать об
этом.
У меня тоже с этим все очень
даже.
— Рука, — придя в себя ответил ему
протягивая правую ладонь. Думаю, самое адекватное место. Конечно
можно еще и на груди и даже это в каком-то плане будет прикольнее,
но развязывать юкату… оно того не стоит.
— Хорошее место, — похвалил меня
мастер, прислоняя печать к обратной стороне ладони. На удивление
тактильно я почувствовал лишь прохладу металла из которой сделана
печать. Единственное что было необычно так это ощущение от
волшебства.
Будто нечто сознательное, но не
умеющее мыслить отцепилось от материала инструмента. То была сама
печать гильдии, которая вошла в мою кожу и направилась в виде
волшебной энергии по всему телу впитываясь в сам источник моего
волшебства.
— Вот так вот, теперь ты официально
член гильдии Хвоста Фей, - закончил с этим мастер, поворачиваясь к
остальной толпе, которая вновь притаила дыхание. - Бухаем ребята, у
нас новенький! — закричал он, и все подхватили, радуясь запивая
веселье.
***
Ровесники моего тела наконец нашли
окно, чтобы поближе со мной познакомится только в тот момент, когда
мастер ушел по своим делам.
Нацу был самым первым. Не успокаиваясь
он вновь влетел в меня, но на этот раз в нем не было злости, скорей
боевой азарт. Сейчас он был как боевой маньяк, ведомый лишь
привычным ему способом выплеска эмоций. Понемногу с каждым
телодвижением он выпускает в окружение свои нервы, закрываясь тем
самым от потери своего приемного отца.