– Так это… это… – пыхтит он, пытаясь подобрать слова.
– Это сто двадцать штук на двоих… – помогаю я ему.
– Ты знаешь какая у меня зарплата???
Я знаю какая у него зарплата и не только зарплата... Он может позволить купить нам по четыре сумки… Жадина!
– Зай, ты меня не ценишь... – надуваю губки. – Я тоже хочу подарок, как и твоя жена.
– Но… но у нее сегодня день рождения... А у тебя что? – он почти краснеет от злости, но держится.
Я делаю вид, что обижаюсь сильнее.
– А у меня... а у меня... грустный праздник, – вываливаю я, пытаясь вспомнить что-то очень грустное, чтобы сразу слезу прошибло.
Вспомнила! Во втором классе у меня украли красивую и новую заколку. Ее папа из командировки привез.Обидно. В сердце сразу все закололо. Или это уже невроз от подполковника.
Мои руки вцепились в руль. Смотрю на дорогу.
Все говорит о том, что– пришла гроза в мою голову и сейчас разорвет. Берегись, Товарищ, справа!
Полковник фыркает, хлопает себя по голове. Смотрит на меня. Я держу мину при очень хорошей игре обиженного и униженного ребенка.
– Ну ладно, – сдается. – Только в другой раз предупреди… заранее… Не дай бог она второй чек найдет…
Его левая рука нежно ведет по моим волосам. Я отвечаю ему легким наклоном головы.
Его жена найдет второй чек, но только не сегодня… Позже!
Телефон снова ожил.
– Да! Ир, ну едем... едем... Торт? … – он испуганно смотрит на меня, я развожу руками. – Нет, не забыл! Купил... Какой? – взглядом спрашивает:какой торт.
Я поджимаю плечи. Мне плевать на их торт…
– Ир, можно я сам выберу на день рождения своей любимой жены торт?! Можно?! Все! Скоро буду.
Рука с телефоном беспомощно опускается.
– В супермаркет заедем. Торт надо купить… Как я про торт забыл!
Он ворчит и не хочет выходить. Я крепко сжала его руку.
– Что за погода сегодня...
– Страшная... как моя жизнь, – отшучиваюсь я.
А по факту – это не шутка… Я не сплю уже три месяца.
Подполковник снисходительно улыбается.
– У тебя все скоро наладится… – нежно касается моей щеки, собираясь уходить.
– Ты разведешься?
Моя радость сама выпорхнула из засады и предстала во всей красе. Штирлиц явно не был к этому готов… подполковник тем более.
Он замер, потом резко спохватился, словно где-то на кухне засвистел серебристый чайник и виновато зачастил:
– … это... это все сложно, – и, как мотылек, выпорхнул из машины.