– Ты пришел к этому убеждению после после?..
– Не смог выкинуть твоих слов из головы, потому наведался на тусовку театрального бомонда.
– Вчера?
Ира поразилась этому, да так, что всю прежнюю веселость как рукой сняло. Она устала так, что едва прикоснувшись к подушке выключилась, а у него нашлись силы на развлечения. Конечно, он привык к такому объему информации и ему в отличие от нее не нужно было следить за входящими звонками и корреспонденцией, выполнять собственные поручения и бегать в архив, но и на его душу пришлось кое-что.
– Боюсь представить, что тебе пришлось вытерпеть ради этого.
Хотя, Иру больше заинтересовал вопрос: кого? Да так что стало тошно от собственной наивности и прежнего ощущения счастья.
– Пара коктейлей сомнительного качества, – с готовностью откликнулся Артем Максимович, а потом заметил что-то. – Ир?
Перед глазами Назаровой, как наяву встали все прочитанное о нем за все время, но она заставила себя произнести:
– Не выношу сплетен, – проговорила Ира, обратив внимание на то, что творится за окном. – Это может быть забавно, но, по сути, является валянием в чужой грязи и распущенных мыслях.
– Никогда не думал о них в таком ключе.
Ира пожала плечами. На нее иногда находили философские мысли, но обычно она не делилась ими ни с кем.
– Тем не менее, они бывают полезны и рассказали о том, что наш клиент решил поправить свою личную жизнь, но за мой счет.
Ира приподняла бровь, не в силах избавиться от навязчивой мысли-вопроса: с кем Золотарев ушел с этой вечеринки?!
– У Шифрина появилась новая фаворитка, – пояснил Артем, спустя время, не дождавшись какого-то интереса с ее стороны. – Какая-то провинциальная, но очень настырная Олеся.
Она не удивилась этой новости.
– Мило, – протянула Ира, рассматривая профиль начальства. – Почему он скрыл это от тебя?
Богатым и обремененным властью были ни чужды простые человеческие чувства. Они могли стыдиться чего-то, злиться, ревновать и вздорно вести себя, но конкретно этот случай говорил, что дело не в глупости и не в стыде, а в корысти.
– Ты бы узнал об этом рано или поздно.
– Скорее расчет был на поздно, – ответил Золотарев с внезапно глубоко выделившимися скулами. – Пострадала бы моя репутация.
Это было понятно, но как виделось Ире – больше страдал от своего поведения сам Шифрин.