– Ладно, – раздалось сбоку, но уже не так близко, как прежде. – Не будем смущать девушку.
– Вот и я не понимаю, что так вцепился в нее?
– А ты бы, как поступил на моем месте?
– Уверен, что с такими, как она происходят вещи похуже.
– Такими, как она?
– Ой, Золотарев! Как ты зовешь этих девиц? Музы? Богини? Жрицы? А по мне так обычные…
Окончание Ирина и старательно делающая вид, что не слушает медсестра-регистратор так и не услышали – Золотарев и его уродец исчезли за дверью.
– Я провожу вас в приемную, – проговорила медсестра, вновь подняв взгляд на красную Ирину. – Там вы сможете переодеться и дождаться терапевта.
Ира не знала, чем конкретно вызвано ее состояние: стыдом или злостью. Как для нее так это все было чересчур. В конкретно данную секунду она решала для себя, а стоила ли эта работа подобного отношения?
Нет.
Если есть какие-то другие более-менее приемлемые варианты.
Да.
Если деваться было некуда и нужен был опыт работы у человека с таким именем.
«Или репутацией» – не без беспокойства подумала Ирина, но махнула рукой, потому что в этой стране все было чуть иначе, чем «за бугром».
Это в каких-нибудь «Европах» имели бы значения не только профессиональное, но и личное реноме, а в России… Кому какое дело?
– Добрый день, Ирина.
Дверь в приемную распахнулась, впустив высокого и худощавого мужчину в форме. Вошел он резко, с порывом ветра и даже, как показалось Назаровой с каким-то чувством. За спиной у него явно не доставало плаща.
– Вячеславовна, – подсказала врачу Назарова, постаравшись занять себя созерцанием другого мужчины и попытаться разгадать то, что кроется за его эффектным появлением.
Такие занятия помогали ей успокоиться.
– Очень приятно, меня зовут Яков Герасимович.
Она просидела на кушетке добрых пятнадцать минут. Как-то раньше Ира считала, что в частных клиниках, которые больше похожи на особняки все устроено немного иначе – то есть все решается в какие-то считанные мгновения. Ан нет. Но у Назаровой еще оставалась надежда на качество осмотра. Иначе, она разочаруется в отечественной медицине окончательнее окончательного.
– Рассказывайте, что случилось, – начал врач, а потом вдруг смутился чего-то, начал краснеть и натянул маску на лицо, – и беспокоит ли вас что-то?
Ира нахмурилась, посмотрев в сторону двери. Ей захотелось выйти, встретить Золотарева и потребовать объяснений, но вместо этого она попросила вколоть ей или дать чего-нибудь успокоительного. Демонизировать начальника и его дружка, виня их во всем происходящим было таким себе занятием, больше похожим на истерию. Врач приподнял бровь, затем пролистнул листы планшета и все-таки внял ее просьбе.