Члены группы,
как и я, были вовлечены в рассказ. Неадекватной показалась лишь одна девушка
лет семнадцати с растрёпанными косами. Она сидела с равнодушным лицом, глядя в
окно, будто не слушая. Одного взгляда на неё было достаточно, чтобы понять, под
маской надменности, безразличия и отстранённости молодая леди скрывала свою
уязвимость. От неё шла ощутимая волна негатива, но даже если девица имеет
неосознанный минус – потенциал, она не испортит моего настроения.
Так я подумала. Знать
бы, чем моё бахвальство закончится, я бы не сидела с довольным видом,
расслабленно поглядывая по сторонам.
Хвойный лес за
окном сменился лесостепью, и несколько новых слов появилось в голове: Тажеранские степи, самопасом и Сарма.
Самопасом –
означало, что коровы, которые всё чаще попадались на холмах, пасутся вольно без
всякого присмотра. Они бродят по степи, а вечером сами возвращаются домой. Как
рассказала Наташа, парнокопытные откапывают траву из-под небольшого слоя снега,
которого оказалось неожиданно много в этом году.
Слой снега обычно сносил шквалистый ветер Сарма,
самый загадочный и ужасный ветер Байкала, вырывающийся из долины реки Сарма,
впадающей в Малое Море.
Многие из нас
удивились необычному ландшафту Тажеранской степи. Довольно высокие холмы и
близко не соответствовали представлениям о равнине, были совсем не характерны
для таежной Сибири.
Сто километров
пути и первая остановка: площадка с коновязью, небольшой беседкой и столбами,
украшенными разноцветными ленточками. Это был Обо – своеобразный алтарь духов местности. Здесь
путешественникам принято «бурханить» — задабривать местных духов, чтобы они
были благосклонны к тем, кто вторгается в их земли.
Мы дружной
толпой посетили туалет и двинулись бурханить к беседке. Там под деревянным
навесом мы макнули пальцы в стопку с клюквенной настойкой, постучали пальцем по
столику, выпили напиток, закусили нарезанными фруктами. Продрогнув на ледяном
ветру, быстро привязали ленточки к столбу.
Ритуал исполнили
по правилам и удовлетворённые связью с местными духами и их симпатией
отправились дальше. Задерживаться на холоде никто не захотел ни минуты. Только
сейчас я заметила, что молодая леди не вышла побурханить из микроавтобуса. Она
в какой-то момент, видимо, уснула, и никакие духи не смогли её пробудить.