Так было и с неожиданно раскрывшемся с новой стороны старым
боевым товарищем, казалось променявшем полевую деятельность на
разговоры о политике и выбивание большего бюджета и привилегий у
коллег из Совета мировой безопасности.
За последние полгода Николас чётко осознал, что у его друга
почти нет ни одного слабого места и на любой вопрос имеется ответ,
который не только снимал подозрения, но и мог бросить тень на
самого Фьюри.
Осознав, что ему не добиться правды привычным способом и что он
к своему шоку не может больше полноценно доверять своим людям,
кроме самых приближённым агентов, Ник начал тайное внутреннее
расследование, медленно но верно разматывая клубок и обнаруживая
всё больше и больше доказательств тайного контроля Пирса над Щитом,
хотя временами он был готов поклясться, что принцип работы части
агентов ни капли не напоминал методику Щита и пробуждал какие-то
давно забытые ассоциации.
Подбираясь к сути тайны Александра и даже сотворив ловушку, так
удобно возродив Колсона, он ждал пока хоть одно из его начинаний
принесёт ощутимый толчок расследованию. Он не решался играть в
долгую, понимая что растяни он поиски на годы и скрыть свои
действия будет нереально, да и сейчас он уже явно рисковал, посылая
двух доверенных ему агентов в те же города и места, где ранее
побывали люди Пирса. Он даже устроил несколько несчастных случаев
ряду сильно просвещённых агентов, пытаясь захватить тех и устроить
допрос, но не один из схваченных не дожил до разговора, быстро
кончая с жизнью с помощью капсулы с ядом, выстрела в голову или
самое пугающее, лишение себя зрения, слуха и языка менее чем за
минуту. И это был один из самых плохих звоночков из всех. Тайны
заставляющие агентов без страха расставаться со своей жизнью и
совершать такое с собственным телом, всегда несли Николасу море
головной боли и он ощущал, что данная будет одной из неприятнейших,
если не самой худшей за последние четырнадцать лет.
Как раз за прочтение доклада о самой пугающей гибели одно из
людей Пирса, его застали крайне странные известия от своего
небольшого отряда в небесах. Рассказанное и что немаловажно
показанное происходящее на самолёте буквально переворачивало
игральную доску их молчаливого противостояния с Пирсом и начинало
новую игру, с непонятными им обоим пока что правилами.