Из-за того, что былой повеса Антрагэ,
никогда не отказывавший придворным красавицам, чьими бы жёнами или
любовницами те ни были, перестал волочитьсяда ещё и не принимал
самых откровенных предложений со стороны прекрасных дам, о нём уже
стали ходить не самые лицеприятные слухи. И д’Эпернон принялся
раздувать их, самые же мерзкие он нашептал королю, который, не
забыв ненависть к единственному пережившему дуэль в Турнельском
парке, поддерживал их. Его величество изволил смеяться над шутками
про Антрагэ, и одну из них, весьма мерзкого свойства, сам отпустил
на очередном приёме.
На целую минуту, если не больше, в
зале повисла тишина. Назвать её иначе как гробовой было нельзя.
Сопровождавший короля кардинал Рильер и думать забыл о дуэлях и
указах, теперь он думал, как разрешить ситуацию, возникшую по вине
его величества. И лишь д’Эпернон едва мог скрыть своё ликование, но
на него никто не смотрел. Все взгляды были прикованы к Антрагэ,
выступившему из свиты герцога Фиарийского. Кто-то попытался
удержать его, кажется, Шарль д’Э – один из немногих людей, кто мог
назвать нынешнего Антрагэ своим другом, однако тот легко уклонился
от его руки. С прямой спиной – последствием раны, полученной им в
Турнельском парке – он прошёл несколько шагов, отделявших его от
короля. Все расступались перед ним, не смея заступить дорогу, самым
отважным хватало одного взгляда, чтобы поспешно отойти с пути
Антрагэ. В глазах былого повесы и вертопраха была смерть.
– Ваше величество, – отчеканил
Антрагэ, остановившись на минимальном расстоянии от короля, ещё шаг
– и оно стало бы неприличным, – никакая клевета не может оставаться
безнаказанной. Будь ваши слова направлены лишь в мой адрес, я мог
бы стерпеть сие оскорбление. Однако вы задели ещё и честь дамы,
моей близкой родственницы, а значит, вынуждаете меня бросить вам
вызов.
К ногам короля упала перчатка из
тонко выделанной кожи – быть может, Антрагэ и изменился после
Водачче, однако привычке одеваться по последней моде не изменил.
Многие в зале припомнили в тот момент, как граф де Кревкёр – прадед
нынешнего носителя титула – точно так же швырнул к ногам короля
Адранды перчатку, только та перчатка звонко ударилась об пол, ибо
была латной. Он кидал королю вызов от имени своего сюзерена –
герцога Фиарийского, чьи владения в то время простирались куда
шире, и кто мог легко противостоять ослабевшей от войн и внутренних
распрей Адранде. Пускай сейчас речь шла лишь о чести дворянина и
его родственницы, о которой скабрёзно пошутил король, однако многие
в зале понимали, что дело не только в этом. Снова за сталью маячит
политика – противостояние белых ирисов и чёрных
алерионов.